Видимо, у менеджмента есть представление, что снаряд дважды в одну воронку не падает и что ЧП в Норильске касалось только компании «Норильский никель».

Первопричиной нефтеразлива в Республике Коми является тот факт, что нефтехозяйство субъекта достаточно старое. Добыча началась несколько десятилетий назад, использовались технологии советского времени, а подхода, связанного с их модернизацией, не прослеживается. Поскольку речь идет о докачке старых месторождений, то их модернизация зачастую связана с тем, что экономика станет отрицательной. Фактически стоит вопрос либо о закрытии, либо о продолжении эксплуатации с возможными негативными последствиями.  Решающую роль при этом, по всей видимости, играет жадность. Решение подобных вопросов вертикально ориентированные компании отдают на откуп компаниям региональным. Это и убивает такого рода проекты. В данном случае, как и в Норильске, авария произошла на дочернем предприятии.

Я не считаю, что это катастрофа, потому что катастрофой была ситуация с нефтяным разливом примерно в этом же районе, когда разлилось около 100 тысяч тонн топлива (в августе 1994 года произошла авария на нефтепроводе в районе города Усинска. Позже она попала в Книгу рекордов Гиннесса как крупнейший разлив нефти в истории, когда-либо происходивший на суше. По разным оценкам, на грунт вытекло от 64 тысяч до 200 тысяч тонн нефти. – РК). Это действительно была катастрофа, экологическая система не оправилась до сих пор. Сейчас же разлилось почти 100 тонн, поэтому по масштабности ситуацию катастрофой назвать пока сложно. Но то, что эта история повторяется с регулярностью в несколько месяцев, очень серьезно, непрекращающиеся мелкие аварии – это более страшная ситуация.

Основная проблема заключается в том, что во избежание подобных ЧП необходимо ликвидировать большое количество месторождений. То есть действовать надо не выборочно, применять санкции придется даже не к десяткам, а к сотням объектов.

Если правы источники экологов, согласно которым утечка продолжалась на протяжении нескольких недель, то получается, что республиканские власти не обладают инструментами для выявления таких опасностей, допуская выход нефти в большие реки и превращая инциденты в чрезвычайные ситуации. Это как раз больше всего и настораживает.

Республиканская система управления абсолютно не адекватна существующим вызовам. Одно дело – политический конфликт, другое – экологическая проблема, в которой соответствующие структуры ведут себя не лучшим образом. Тот факт, что во главе Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды стоит лесник (Министерство возглавляет Алексей Кузнецов), а не нефтяник, создает одну из возможных угроз. Теория «черного лебедя» срабатывает тогда, когда сходятся два фактора. То есть данное ЧП, конечно, еще не «черный лебедь» для Владимира Уйбы, но звоночек, что при таком подходе к управлению регионом он может прилететь в самый неожиданный момент.