Я достаточно внимательно слежу за тем, что кандидаты говорят, где они говорят и как они говорят. Слушать их всех сегодня практически невозможно: по большей части никто из них не умеет ни выступать, ни вести дебаты или дискуссии. А нередко они не могут просто сформулировать собственную мысль.

Во-вторых, мы прекрасно знаем: тех, кто мог привнести некий драйв в эту избирательную кампанию и буквально оживить ее, просто не допустили до выборов. В кампанию вошли только контролируемые кадры, только проверенные люди, поэтому в этот раз даже не приходится ждать чего-то интересного и неожиданного. Вполне естественно, что кандидаты говорят то, что от них требуют, чтобы не вызвать какое-то недовольство или гнев тех людей, которые их порекомендовали.

Я, честно сказать, не интересовался вопросом, молодеет или стареет среднестатистический кандидат. Этот критерий мне никогда не казался очень важным и уж тем более определяющим. Истории известно немало примеров, когда молодые люди, которые, казалось бы, должны быть амбициозными и целеустремленными, фонтанировать энергией и идеями, выглядели в итоге слабее кандидатов почтенного возраста. В то же время есть люди достаточно взрослые, которые, наоборот, фонтанировали энергией и идеями.

Возрастной критерий хоть и предполагает большую амбициозность у молодых людей, сегодня, к сожалению, очень сильно нивелирован. Такой подход был очень популярен в 1990-е годы, когда существовал яркий контраст между партийной номенклатурой и теми молодыми демократами, которые шли на выборы. Тогда это было значимо: если молодой, значит, не комсомолец, не партийный работник и не партийный функционер. А сегодня возрастной фактор настолько нивелирован, что я, проводя исследование, в критериях оценки не поставил бы его даже в первую пятерку.