События в дагестанском селении Тарки (после убийства местного активиста, выступавшего против распространения наркотиков, в селении произошла массовая драка, в которой погибли два человека. – РК) продемонстрировали, что ситуация с наркопреступностью на Северном Кавказе остается, мягко говоря, крайне напряженной. Как, впрочем, и по всей России, где в 2020 году был зафиксирован 3%-ный рост числа наркопреступлений. После 25%-ного прошлогоднего спада это очень много!

На Кавказе рост числа таких преступлений был как раз в Дагестане (+17%), а также в Ингушетии (+2%), но самый высокий – в Карачаево-Черкесии (+28%) и Ставропольском крае (+26%).

Снижение в Чечне, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии, а должно было бы быть повсеместно.

Думаю, один из факторов – социальный. Происходят истончение и эрозия морально-этических ограничений (как религиозных, так и обусловленных этническими обычаями), связанных с распространением и употреблением наркотиков.

Поколением нулевых, в отличие от более старших поколений, наркотики уже не воспринимаются как нечто абсолютно запретное. Мы видим, что даже в Чечне с ее агрессивно культивируемой традиционностью есть немало потребителей «Лирики» и иных аптечных (и не только) наркотиков.

Борьба только с наркодилерами – это как верхушка айсберга. Необходимо заниматься антинаркотической пропагандой, как бы избито эта фраза ни звучала. А вот чтобы эта пропаганда не выглядела избитой, надо подключать к ней людей, которые реально авторитетны среди молодежи.

Вряд ли на эту роль тянут, скажем, религиозные лидеры (алимы). После убийств в селе Тарки они обсуждали, можно ли выселять из села семьи убийц, а не то, как вообще перекрыть сельский наркотрафик, воспитать в селе абсолютную нетерпимость к наркодилерам. Очевидно, что алимы на это не решатся, ведь до сих пор не решились же.