Подводя итоги на Прямой линии, президент Владимир Путин сделал принципиальный акцент: регионы России становятся активными субъектами реализации внешнеполитических задач. Показательно, что иллюстрацией этого тезиса президент выбрал конкретную практику Республики Башкортостан — в качестве эффективной операционной модели партнерства со странами Центральной Азии. Эта публичная легитимация — признание успеха специальной стратегии, которую регион под руководством Радия Хабирова выстраивал в последние годы.

Модель Башкортостана представляет собой систему, в которой уникальный историко-культурный фундамент соединяется с внешнеэкономической тактикой и жесткой синхронизацией с федеральной повесткой. Результатом становится превращение региона в активного агента, продвигающего интересы России на международной арене.

Евразийский культурный код — это нематериальный актив и инструмент доверия. Фундаментом модели является не только географическое, но и цивилизационное позиционирование Башкортостана как одного из евразийских центров России. Это ключевое конкурентное преимущество, которым невозможно управлять директивно. Но его можно эффективно капитализировать. Этнокультурная и историческая близость с народами Центральной Азии создает тот самый ресурс доверия, который критически важен для ведения бизнеса в регионе, где личные связи и культурное понимание часто значат больше, чем формальные контрактные обязательства. Башкортостан в этой системе выступает как понятный и близкий партнер, говорящий на схожих социокультурных языках. Это позволяет работать на ценностном уровне: экономические проекты воспринимаются как взаимовыгодное сотрудничество в рамках общего цивилизационного пространства. Этот фактор «естественного моста» позволяет региону действовать с позиции мягкой силы для продвижения российских интересов, поскольку его собственная региональная идентичность становится проводником общероссийской политики.

Институты развития выступают в качестве двигателей кооперации. На этом фундаменте выстроена прагматичная и активная «внешнеэкономическая машина» республики. Управленческая команда Хабирова сделала ставку не на эпизодические контакты, а на проектно ориентированную экспансию, ключевую роль в которой играют институты развития, в первую очередь Корпорация развития Республики Башкортостан. Российско-таджикский индустриальный парк в Душанбе — хрестоматийный пример. Республика выступает не просто участником, а оператором проекта со стороны России, что предполагает полный цикл: от переговоров и подписания соглашения на уровне глав государств до практической реконструкции производственных площадок и привлечения резидентов. Специализация парка на легкой и металлургической промышленности — не случайный выбор, а отражение компетенций самого Башкортостана. Такая модель промышленной кооперации качественно отличается от простой торговли: она создает долгосрочную взаимозависимость, передачу технологий и закрепление производственных цепочек. Бизнес-миссии, выставки и работа в посольствах служат для постоянного сканирования среды и формирования пространства для перспективных сделок. Активность Башкортостана более чем в 100 странах работает на создание портфеля возможностей, из которого отбираются наиболее стратегически и политически весомые проекты.

Важнейший элемент успеха — встроенность региональной инициативы в общенациональные приоритеты. Вся международная деятельность Башкортостана сознательно выстраивается в логике ключевых интеграционных объединений: ЕАЭС, СНГ, ШОС, БРИКС. Проект в Таджикистане — очевидное воплощение курса на углубление евразийской интеграции. Это обеспечивает модели критически важные преимущества. Во-первых, политическую легитимность: регион действует не в своих узких интересах, а как проводник политики центра, что снимает возможные вопросы и обеспечивает поддержку на высшем уровне (продемонстрировало прямое поручение Путина правительству). Во-вторых, доступ к федеральным ресурсам и инструментам (поддержка ВЭБ.РФ, возможность финансирования из федерального бюджета). В-третьих, способность решать сразу три группы задач: федеральную (продвижение влияния и «мягкой силы» России), региональную (приток инвестиций, рост ВРП, новые рынки для локальных предприятий) и корпоративную (экспансия башкирского бизнеса). Республика по сути предлагает федеральному центру готовый отлаженный механизм для реализации его стратегий на местах, выступая в роли эффективного и мотивированного подрядчика.

Модель международного взаимодействия Башкортостана — это успешный кейс делегирования части внешнеполитических функций на субнациональный уровень без потери контроля со стороны центра. Её сила в системности: она опирается на уникальный нематериальный актив (культурный код), имеет четкий операционный инструментарий (институты развития и проектный подход) и обладает идеологическим выравниванием с федеральной линией. Получив публичное одобрение президента, эта модель приобретает характер тиражируемого стандарта. Она демонстрирует, как регион может трансформировать свою экономическую мощь и историко-культурный капитал в политическое влияние, усиливая при этом не только региональную экономику, но и стратегические позиции России.