1. Основные результаты выборов

1.«Донбасский консенсус» сформировал потенциал для роста поддержки «Единой России», но дал конкретные предвыборные результаты прежде всего благодаря регулярной межвыборной работе партии и подтверждению ею актуальности программных целей, принесших победу в 2021 году (в том числе, в сфере газификации и строительства социальной инфраструктуры). Позиции «Единой России» укрепились даже в зонах с традиционно высоким уровнем протестного голосования: Удмуртии, Сахалинской области, ряде региональных столиц. Оппозиционные партии не смогли предложить актуальную повестку с существенным мобилизационным потенциалом. Очевидным стало стремление части оппозиционных политиков (например, «Новых людей») реанимировать повестку 2021 года, выступив с критикой возможного возвращения «масочного режима». Это оказалось не слишком эффективной стратегией. В 2023 году вероятно более раннее вступление оппозиции в кампанию, но без преодоления кадрового и программного кризиса этого недостаточно — во всяком случае, для существенного расширения ее электоральной базы за пределы традиционной нишевой поддержки.

2. ЕДГ-2022 показал: губернаторы-«технократы» могут эффективно работать в протестных регионах (как Андрей Никитин в Новгородской и Александр Соколов в Кировской области) при условии оперативного погружения в муниципальную проблематику и выдвижения широкой социальной повестки (от ЖКХ до экологии). Однако, не продемонстрировав быстрого перехода от общих деклараций к конкретным шагам, глава региона может преодолеть риски только при плотной поддержке федерального центра (вспомним ситуацию в Рязанской области).

3.На муниципальных выборах реализуются две стратегии продвижения кандидатов лояльного пула: прямая плотная работа руководства региона с локальной повесткой (Киров) и существенная публичная роль мэра города в такой кампании (Владивосток, Омск, Барнаул). «Мэр как локомотив» — такой подход  в перспективе может привести к усилению роли глав административных центров, в том числе в ходе предстоящих региональных избирательных кампаний и выборов в Госдуму-2026, а также более частому продвижению на эти посты управленцев с публично-политическим потенциалом.

4. Существенно ослабло влияние несистемной оппозиции. Например, дело Евгения Ройзмана не привело к росту протестного голосования в Свердловской области выше традиционного для региона уровня. Появление списка кандидатов «Умного голосования» вызвало критику со стороны целого ряда оппозиционеров, в том числе включенных в этот перечень. В перспективе это расширяет возможности системной оппозиции по работе с протестным электоратом, а также ведет к усилению влияния локальных лидеров общественного мнения, ориентированных на социальную и экологическую проблематику — и при этом не сосредоточенных на критике внешнеполитической линии Кремля.

5. Предварительные итоги онлайн-голосования в Москве еще раз подтвердили стабильно высокий уровень доверия населения к ДЭГ. В целом к этому сервису обратились более 1,7 млн. москвичей (на думских выборах-2021 за все три дня голосования ДЭГ воспользовалось 1,9 млн. столичных избирателей). А тактика критики ДЭГ, выбранная оппозицией, стала дополнительным демобилизующим фактором для протестного электората, заметную часть которого в Москве составляют люди молодого и среднего возраста, работники свободных профессий и креативных индустрий, для которых такой формат может быть самым удобным. По данным опроса ВЦИОМ, именно в возрастной группе 25-34 лет была зафиксирована наибольшая доля респондентов, уже пользовавшихся ДЭГ. А исследование Russian Field показывает, что доля столичных респондентов, готовых воспользоваться онлайн-голосованием, составила 48,7%. Дифференциация между результатами очного и онлайн-голосования сохраняется по понятным причинам — значительная часть радикально-протестных избирателей Москвы могла проигнорировать выборы или пойти на очное голосование. Но все большая доля колеблющихся и умеренно-протестных избирателей выбирает именно ДЭГ.

1.«Донбасский консенсус»: содержание  феномена, динамика, влияние на выборы

Предварительные итоги Единого дня голосования еще раз подтверждают: «донбасский консенсус» опирается не только на консолидацию вокруг внешнеполитической стратегии руководства страны. Но и на постоянно действующие институты, — прежде всего институт выборов, — позволяющие оперативно реагировать на общественный запросы и эффективную работать с локальной и социальной повесткой. Роль ключевого национального института  подтвердила и «Единая Россия», сделавшая ставку на активную работу в межвыборный период и регулярный контроль за реализацией предвыборных обязательств, принесших ей победу в ходе парламентской кампании 2021 года («Народной программы»).

По итогам выборов в заксобрания, безусловно, сохраняется дифференциация между патерналистскими регионами с более высоким уровнем поддержки партии большинства (Краснодарский край, Пензенская и Саратовская области) и территориями, где масштаб протестного голосования был выше среднего по стране (Удмуртия). Однако даже в регионах, где оппозиционные партии вели достаточно активные кампании, им, как правило, не удавалось выйти за пределы своих традиционных электоральных ниш. Так, КПРФ, сохранив за собой роль наиболее влиятельной партии оппозиции, в целом смогла консолидировать значительно меньшую долю колеблющегося протестного электората, чем прежде. Это заметно на примере регионов, где на думских выборах 2021 года поддержка Компартии была заметно выше средней по стране (например, в Сахалинской области и Удмуртии).

Отчасти это можно объяснить ставкой ключевых оппозиционных сил в ходе парламентской кампании 2021 года на ситуативные проблемы  (прежде всего противодействие ряду санитарных мер, предпринятых на фоне пандемии, на чем в ходе думских выборов акцентировали внимание КПРФ, «Справедливая Россия – За правду» и «Новые люди»). В итоге новая информационная и политическая повестка заметно потеснила темы, позволявшие ведущим оппозиционным партиям вести результативную работу с колеблющимися избирателями, а также привела к переходу, по крайней мере, части протестного электората в лагерь сторонников властей.

«Единая Россия» подтвердила преемственность по отношению к своим программным обязательствам предыдущих лет и темам, вокруг которых строилась ее кампания в прошлом году (яркий пример — газификация и обновления социальной инфраструктуры в регионах). Впрочем, и недавнюю парламентскую кампанию «Единая Россия» также начинала с подтверждения ответственности за реализацию инициатив прошлых лет (вспомним отчет Дмитрия Медведева  о выполнении предвыборной программы партии, с которым он выступил в июне 2021 года).

Дополнительным фактором, действовавшим  против оппозиционных партий, стало позднее начало подготовки к избирательным кампаниям в ряде городов и регионов – в том числе на фоне обсуждавшихся весной 2022 года слухов о вероятности переноса выборов. Напротив, интенсивная межвыборная работа, развитие сети первичных отделений и постоянный мониторинг муниципальной повестки позволили «Единой России» быстро вступить в активную избирательную кампанию. А уже это позволило кандидатам лояльного пула укрепить позиции и на выборах в представительные органы региональных административных центров, еще в ходе парламентских выборов-2021 бывших зонами ярко выраженного протестного голосования (в том числе во Владивостоке, Омске, Кирове).

Кроме того, выборы муниципального уровня в целом подтвердили дальнейшее развитие тренда на ослабление позиций внепарламентских сил — в том числе на фоне более гибкого подхода и более широкой повестки, на которую сделали ставку парламентские партии. Один из примеров —  существенное ослабление позиций на муниципальных выборах в Москве партии «Яблоко», в заметной мере, критиковавшей военную операцию и ушедшей от актуальной местной повестки. В итоге роль ключевых центров на оппозиционном фланге Москвы теперь играют КПРФ, СРЗП и «Новые люди». В дальнейшем можно ожидать сохранения кадрового кризиса несистемных групп  и укрепления позиций непарламентских сил, работающих с локальной повесткой.

Губернаторские кампании еще раз подтвердили, что патерналистский и мобилизационный запрос, усилившийся на фоне внешнеполитических вызовов, касается не только собственно донбасской повестки или реагирования на чрезвычайные ситуации, но и социально-экономических вопросов, а также проблем в инфраструктурной сфере. В рамках выборов в протестных регионах дополнительные преимущества получили руководители, с самого начала кампании плотно работавшие с муниципальной проблематикой (как, например, врио главы Кировской области Александр Соколов, проявивший детальное внимание к проблемам как завершения отопительного сезона в мае, так и подготовки к его открытию с августа), а также сочетавшие развитие каналов обратной связи с широкой повесткой, в рамках которой инфраструктурные задачи сочетались с социальными и экологическими (как выдвинувшийся на второй срок губернатор Новгородской области Андрей Никитин, например, в рамках поддержки проекта «Экосреда53»).

При этом опыт координации борьбы с природными пожарами со стороны федерального центра может задать тренд на более активную работу Кремля с региональной повесткой как минимум в перспективе 2023-2024 годов. Владимир Путин в августе-сентябре, плотно работая с региональной тематикой, не ограничился проблемой стихийных бедствий, обратив особое внимание на вопросы развития социальной инфраструктуры и благоустройства на местах (отметим прошедшее под его председательством совещание по вопросам развития Петропавловско-Камчатской агломерации).

Единый день голосования-2022 снова подтвердил и тенденцию роста доверия к новым технологиям организации избирательного процесса, прежде всего дистанционному электронному голосованию.. Дополнительную роль в повышении популярности такого формата голосования в Москве сыграло развитие цифровых сервисов обратной связи с гражданами («Активный гражданин», «Наш город», «Город идей»). Скорее всего, в перспективе ближайших лет мы будем наблюдать дальнейшее расширение аудитории, пользующейся ДЭГ, прежде всего за счет колеблющихся и умеренно-протестных избирателей. В перспективе же середины 2030-х вполне вероятно, что более 80% избирателей будет голосовать в онлайн-формате.

От избирательных кампаний 2023 года стоит ожидать, с одной стороны, более раннего начала подготовки оппозиции к выборам, с другой – сохранения пристального внимания региональных и федеральных властей к локальной проблематике, роста значения экологической повестки (в том числе с учетом проведения в рамках ЕДГ-2023 губернаторских кампаний в индустриальных Красноярском крае, Кемеровской и Омской областях), возможном расширении участия в выборах выходцев из волонтерских организаций. В целом на фоне внешнеполитического давления наверняка сохранится повышенный запрос на ответственный подход властей к реализации программных обещаний и развитие каналов обратной связи. Основа для более эффективного реагирования на эти вызовы была заложена еще в ходе процесса изменений в Конституцию, инициированного Владимиром Путиным в 2020 году и, вероятно, получит дальнейшее развитие в послании президента Федеральному Собранию-2022.

2.Новое доминирование «Единой России»: характер, структура, региональная специфика

Расширение электоральной базы «Единой России» как в патерналистских, так и в протестных регионах стало возможным в том числе благодаря применению выигрышной тактики в работе с городским электоратом, плотной работе не только с федеральной патриотической, но и с локальной повесткой, выстраиванию эффективно работающих отделений партии на местах и широкой общественной коалиции вокруг партии.

По сравнению с думской кампанией 2021 года в 2022 году укрепились позиции партии большинства на выборах в заксобрания  патерналистских Краснодарского края (70,81% против 60,98%) и Пензенской области (74,91% против 56,22%). При этом схожий тренд охватывает даже протестные регионы, где оппозиция вела достаточно активную кампанию. Например, в Удмуртии список «Единой России» на выборах в Госсовет предварительно получает 51,07% (против 35,63% в 2021 году). В Сахалинской области «Единую Россию» поддержали 47,2% пришедших на выборы избирателей против 35,73%  в 2021 году. По Северной Осетии результат «Единой России» немного уступает показателям 2021 года (67,88% против 71,12%), но заметно превосходит результаты партии на выборах в парламент республики в 2017 году (59,19%).

Более масштабную поддержку партия получила и в административных центрах регионов, причем не только в тех, где формирование представительных органов целиком перешло на мажоритарную систему. Например, в Барнауле «Единая Россия» набирает 48,04% голосов (в ходе думской кампании КПРФ опережала «Единую Россию» по всем районам города, кроме Ленинского). На выборах в Кировскую городскую думу партия получила 33,89% голосов (в ходе парламентских выборов 2021 года по городу партия получала от 24,45% до 26,48% голосов в зависимости от района).

Ожидаемо укрепились позиции «Единой России» в административных центрах, где выборы прошли по полностью мажоритарной системе, включая территории с высоким протестным потенциалом. Так, в ходе выборов в Думу Владивостока 23 из 35 мест получили кандидаты «Единой России». Кроме того, 8 мест заняли самовыдвиженцы, большинство из которых  принадлежат к лояльному пулу (известному в Приморье как блок мэра города Константина Шестакова). Для сравнения – в ходе выборов в Приморское краевое заксобрание по 8 одномандатным округам, включавшими непосредственно территории Владивостока, победителями были кандидаты от КПРФ. В Омском горсовете партия большинства получила 35 мандатов из 40 (в 2017 году — 26 из 40 мандатов). На выборах в муниципалитет Ярославля «Единая Россия» завоевала 34 депутатских места из 38 (на  4 больше, чем в том же представительном органе уходящего созыва).

Безусловно, база для расширения поддержки партии была сформирована в условиях «донбасского консенсуса». Однако, как свидетельствуют тенденции 2014-2017 годов, консолидация избирателей вокруг власти не является достаточным условием для победы кандидатов лояльного пула на выборах регионального и тем более местного уровня (широко известный пример — выборы главы Новосибирска в апреле 2014 года). При этом, как свидетельствует предварительный анализ электоральной статистики, «Единую Россию» и ее кандидатов поддержала часть избирателей, в 2021 года голосовавших за оппозиционные партии.

Можно выделить несколько ключевых причин для такой тенденции.

1.Плотная работа партии с региональной и локальной повесткой, в том числе в период, когда внимание оппозиционных игроков к этим темам снизилось (например, весной 2022 года, когда либеральные силы акцентировали внимание на критике внешнеполитической линии Кремля, а парламентская оппозиция считала вероятным сценарий с переносом выборов на фоне проведения спецоперации). Дополнительным фактором выстраивания эффективно работающих сетей поддержки партии стало и ее взаимодействие с волонтерским движением, причем в 2022 году деятельность социально ориентированных НКО, занимающихся решением гуманитарных вопросов на Донбассе, также оказала влияние на региональную политику (например, ряд добровольцев с подобным опытом стали кандидатами от партии на муниципальных выборах). Вероятно, этот тренд получит дальнейшее развитие и в ходе предвыборных кампаний 2023 года, когда круг волонтеров, вовлеченных в гуманитарные проекты в ДНР, ЛНР и на территориях, находящихся под российским контролем, может стать более широким.

2.Постоянное внимание федерального руководства партии к ситуации в протестных регионах. Показательными стали, например, рабочие поездки секретаря Генсовета партии, первого вице-спикера Совета Федерации Андрея Турчака в Кировскую и Сахалинскую области, в ходе которой он особое внимание уделил вопросам контроля за реализацией программы догазификации, а также строительства и реконструкции социальной инфраструктуры. Таким образом, демонстрация преемственности приоритетов партии по отношению к целям, заявленным в ходе парламентской кампании 2021 года, могла стать дополнительным фактором консолидации лояльного электората (в т.ч. в протестных регионах) и привлечения колеблющихся избирателей.

3.Выстраивание эффективно работающих отделений партии на местах, вовлечение в кампанию популярных управленцев местного и регионального уровня, что можно видеть на примере муниципальных кампаний. Так, на выборах в гордуму Барнаула список партии возглавил мэр города Вячеслав Франк (пришедший на этот пост в феврале 2020 года). В Омске секретарем городского отделения партии стал мэр Сергей Шелест, возглавивший муниципальное образование после поддержки его кандидатуры горсоветом в декабре 2021 года (принес присягу в январе 2022-го). При этом еще до старта кампании он обратился к ряду тем, к которым традиционно апеллируют критики властей, например, призвав к переменам в межбюджетных отношениях («будем ставить вопрос на всех уровнях власти, чтобы положение дела с бюджетом изменить»). Во Владивостоке кампания кандидатов лояльного пула проходила на фоне проведения активных встреч с жителями города при участии мэра Константина Шестакова (был утвержден в должности в июле 2021 года, а с конца мая того же года возглавлял город в статусе врио.

4.Взаимодействие партии  с общественными организациями, локальными сообществами, инициативными группами граждан. Например, в рамках федерального партпроекта «Безопасные дороги» в целом ряде регионов прошла акция «Безопасный путь в школу и обратно», предполагающая проведение мониторинга пешеходных переходов возле учебных заведений по поводу безопасного подхода к этим объектам и остановкам общественного транспорта, перехода через дорогу, наличия необходимой дорожной разметки. Для решения этой задачи активисты партии взаимодействовали с общественниками из организации «Отцы России».

В рамках подготовки к Единому дню голосования-2023 стоит ожидать усиления внимания «Единой России» к разработке инициатив, ориентированных на проблемы индустриальных регионов (с учетом проведения выборов заксобраниий в следующем году в Кемеровской и Ульяновской областях и губернаторских кампаний —  в Нижегородской, Самарской, Кемеровской областях, Красноярском крае), а также дальневосточных и сибирских территорий; дополнительной актуализации молодежной повестки (с учетом особого внимания президента к этой теме, в том числе в рамках новых задач по патриотическому воспитанию на фоне внешнеполитических вызовов). Кроме того, можно предположить, что донбасский консенсус сохранится и в 2023 году, но будет сопровождаться усилением общественного запроса на более эффективную работу каналов обратной связи между гражданами и органами исполнительной власти. В этих условиях в следующем году может возрасти и роль «Единой России» в рамках губернаторским кампаний — как важного института, обеспечивающего такую взаимосвязь и работающего с локальными сообществами благодаря сети первичных отделений и сотрудничеству с социально ориентированными НКО.

3.Губернаторские кампании: от «референдумного сценария» до повышенных электоральных рисков

Губернаторские кампании в условиях патриотической консолидации проходили на фоне не только снижения протестных настроений, а также более осторожной тактики региональной власти оппозиционными кандидатами, но и новых общественных запросов граждан к руководству субъектов в условиях мобилизационной повестки (например, требований более оперативного реагирования как на застарелые региональные проблемы, так и на чрезвычайные ситуации), укрепления регионального и местного патриотизма (что требовало дополнительных усилий от кандидатов-«варягов» для выстраивания диалога с локальными сообществами). При этом сохранялись противоречия между ключевыми игроками в регионах со сложной внутриэлитной конфигурацией. Поэтому, даже с учетом изначально низкой вероятности настолько существенного роста протестных настроений в отдельных регионах, что это требовало бы проведения там вторых туров голосования на губернаторских выборах, это не избавляло идущих на выборы главы и врио руководителей субъектов от информационных атак, жесткой реакции общественного мнения на недостаточно эффективную работу с локальной проблематикой, необходимости отвечать дополнительным требованиям центра в новых условиях.

По уровню конкуренции можно разделить регионы, где в 2022 году проходили губернаторские кампании, на несколько групп.

1.Субъекты с ограниченным уровнем конкуренции и электоральных рисков для руководства региона: Марий Эл, Бурятия, Калининградская область. Конечно, это территории с разной спецификой. В одних случаях более низкий уровень конкуренции в ходе кампании был обусловлен отказом от участия в кампании представителей ключевых оппозиционных партий (как в Марий Эл, где своего кандидата не стала выдвигать КПРФ) либо узнаваемых оппонентов властей (как в Бурятии, где Компартия выдвинула на выборах главы республики не депутата Госдумы Вячеслава Мархаева, а депутата Народного Хурала республики Виктора Малышенко); в других — снижением конкуренции на фоне высокой актуальности внешнеполитических вызовов непосредственно для данных территорий (Калининградская область). Сравнительно спокойный характер кампаний в таких регионах и высокие результаты кандидатов-победителей (80,21% у Антона Алиханова в Калининградской области, 86,23% у Алексея Цыденова в Бурятия, 82,44% у Юрия Зайцева в Марий Эл) не отменяет новых политических вызовов для них, в том числе в конце 2022 – 2023 годах. В одних случаях это будут вызовы непосредственно электорального характера (в 2023 году предстоят выборы в Народный Хурал Бурятии), в других – риски могут связаны с возрастающими запросами по выстраиванию экономической политики в условиях внешнего давления (Калининградская область), либо вызовами в сфере выстраивания отношений с региональными элитами (Марий Эл).

2. Регионы, где проходили кампании с повышенными публичными рисками для основных кандидатов: Ярославская, Владимирская, Тамбовская, Рязанская области. В ряде случаев масштабные публичные проблемы глав таких регионов были связаны со сложной внутриэлитной конфигурацией (Ярославская, Владимирская, Тамбовская области) либо с чрезвычайными ситуациями (лесные пожары и экологические проблемы в Рязанской области). Новому руководству субъектов стоит готовиться к реагированию на новые вызовы: кампании по выборам в Ярославскую, Владимирскую областную и Рязанскую городскую Думы в 2023 году, необходимости выстраивать дальнейшие отношения с муниципальными элитами, в том числе в административном центре региона (Тамбовская и Владимирская области). При этом нельзя исключать, что руководство всех трех указанных регионов может оставаться в фокусе внимания федеральных СМИ и становиться новыми объектами медиа-атак уже осенью-в начале зимы 2022 года, несмотря на высокие результаты на выборах (84,55% у Павла Малкова в Рязанской области, 84,95% у Максима Егорова в Тамбовской, 82,31% у Михала Евраева в Ярославской, 83,68% у Александра Авдеева).

3.Регионы, где на фоне нишевых кампаний оппозиции действующим главам удалось перехватить социальную повестку: Новгородская, Кировская, Саратовская, Томская области, Карелия. В эту группу субъектов мы выделяем территории, где либо наблюдался высокий уровень протестного голосования в ходе предыдущих избирательных кампаний (традиционный для Северо-Запада достаточно заметный уровень поддержки оппозиции на федеральных выборах в Новгородской области и Карелии, высокий уровень протестных настроений на фоне сложной внутриэлитной конфигурации в Томской и Кировской областях), либо проведение одновременно с ними иных кампаний могло становиться фактором дополнительного внимания к этим выборам федеральных СМИ и потенциальным поводом для мобилизации протестного электората (Саратовская область, где одновременно с выборами губернатора проходила кампания в региональный парламент).

Общими трендами  для этой группы регионов можно считать: масштабное вовлечение общественности на местах в обсуждение программных целей руководства региона (отметим программу «Точки роста», учитывающую туристический потенциал  и возможности развития малых городов Новгородской области), плотную работу с муниципальной повесткой, в том числе в административных центрах (работа по решению проблем в сфере ЖКХ со стороны Александра Соколова в Кировской области, особое внимание к проблемам реконструкции социальной инфраструктуры со стороны Романа Бусаргина в Саратовской, инфраструктурные проекты и планы по развитию промышленного потенциала в Томской области, планы по развитию сельских территорий в Карелии).

У губернаторов из этой группы наблюдается определенный разброс в уровне поддержки на выборах в зависимости от электоральной специфики конкретного региона (84,94% у Владимира Мазура в Томской области, 77,03% у Андрея Никитина в Новгородской, 72,55% у Романа Бусаргина в Саратовской, 71,85% у Александра Соколова в Кировской области, 69,15% у Артура Парфенчикова в Карелии). В ряде случаев в 2023 году руководство этих регионов столкнется с новыми задачами в  электоральной сфере (например, вероятна перезагрузка коалиции развития в Думе Великого Новгорода, когда в следующем году будет избран новый состав этого представительного органа), работы по направлению в системное русло традиционно заметной локальной протестной активности в административных центрах (Томская, возможно, Карелия и Саратовская области).

4.Выраженный конкурентный сценарий с активной работой кандидатов по выходу за пределы своих электоральных ниш: Свердловская область, Удмуртия. Изначально воспринимались целом рядом экспертов как регионы с повышенными электоральными рисками с учетом как высокого уровня поддержки оппозиции  на думских выборах (см. также раздел 4), а также активных кампаний оппонентов властей. В частности, в Свердловской области был реализован сценарий с активными кампаниями как хорошо узнаваемых в регионе кандидатов (представитель КПРФ Александр Ивачев, в итоге занявший второе место с результатом 12,9% и выдвинутый «Справедливой Россией – За правду» Андрей Кузнецов с уровнем поддержки 9,15%), так и активного кандидата-«варяга» (депутат Госдумы от «Новых людей» Александр Демин, получивший 6,47% голосов и активно апеллировавший к местной повестке, например, достаточно благожелательно высказавшись об экс-мэре Екатеринбурга Евгении Ройзмане).

Тем не менее главам этих регионов удалось, ведя активную кампанию, перехватить часть тем, традиционно используемых оппозицией (апелляция к местному патриотизму в случае Евгения Куйвашева в Свердловской области), либо максимально активно использовать традиционные темы позитивной повестки кандидатов лояльного пула (темы благоустройства Ижевска и развития промышленного потенциала в рамках кампании Александра Бречалова в Удмуртии). В итоге, несмотря на ряд прогнозов, оба кандидата смогли одержать победу в первом туре (с результатом 64,38% у главы Удмуртии и 65,82% у губернатора Свердловской области).

С большим уровнем рисков с учетом специфики региона в последние месяцы 2022 – 2023 годах может столкнуться Евгений Куйвашев, в том числе в условиях подготовки к выборам в Думу Екатеринбурга в 2023 году, а также традиционно высокой интенсивности распространения слухов о досрочной замене руководства этого региона, которые могут активизироваться к осени следующего года (то есть в преддверии президентской кампании, когда многие наблюдатели будут ожидать более интенсивных ротаций в губернаторском корпусе).

В рамках Единого дня голосования-2023 губернаторские кампании пройдут во многих протестных регионах (к ним можно отнести не менее половины субъектов, где в следующем году ожидаются такие выборы). Возможно, это подтолкнет центр к проведению более ранних ротаций в руководстве таких регионов (то есть осенью 2022 или январе-марте 2023, не откладывая их до конца весны), а также более интенсивному публичному вниманию федеральных чиновников к этим территориям (как в смысле рабочих поездок с целью оценки ситуации на местах, так и в рамках реагирования на управленческие просчеты руководителей таких субъектов, особенно тех, чьи аппаратные позиции изначально были неустойчивыми). Можно ожидать также отдельного внимания к повестке дальневосточных и сибирских регионов (в том числе на фоне проведения в ряде из них предвыборных кампаний данного уровня) в рамках послания президента Федеральному Собранию в 2022 году.

4. Оппозиция на выборах в заксобрания и муниципалитеты: федеральные тренды и региональная специфика

На протестном фланге существенно усиливается конкуренция (в ряде случаев за счет непарламентских сил). В некоторых регионах наблюдается новое усиление конкуренции между КПРФ и ЛДПР за протестный электорат (что возвращает ситуацию к тенденциям периода между парламентскими выборами 2016 и 2021 годов). Прошедшие выборы еще раз показали, что у «Новых людей» сформировалось устойчивое электоральное ядро, но для более масштабной экспансии и вовлечения в свою орбиту более широкого круга сторонников старых парламентских игроков им не хватает кадрового ресурса и более активной работы между выборами.

КПРФ не смогла повторить успех парламентской кампании-2021 даже в ряде регионов, где представители партии вели довольно активную работу в ходе выборов. Например, на выборах в Госсовет Удмуртии партия получила 15,56% против 25,31% в 2021 году — несмотря на довольно активную кампанию кандидата от партии на пост главы республики Александра Сырова (довольно резонансным сюжетом стало его обращение в суд об отстранении от участия в гонке действующего главы республики Александра Бречалова) и снятия с выборов списка «Коммунистов России». В Сахалинской области результат партии сокращается примерно вдвое по сравнению с парламентской кампанией по региону –  14,25% вместо 28,63%. Объяснимо и сокращение поддержки партии в ряде патерналистских регионов (например, в Краснодарском крае ее результат сокращается с 15,52% на думских выборах до 10,75%, в Пензенской области – примерно вдвое: с 17,24% до 8,53%, в Саратовской – с 20,74% до 14,5%).

ЛДПР укрепила позиции в ряде регионов по сравнению с парламентской кампанией-2021. Например, на выборах в Госсовет Удмуртии партия получает 13,64% (лучший из результатов этой партии на выборах в заксобрания по стране в этом году) против 9,64% в 2021 году, вплотную приблизившись к результатам КПРФ, от которой год назад по региону отставала почти втрое. Здесь, конечно, имеет значение фактор достаточно активного лидера списка партии на выборах в Госсовет и кандидата на пост главы республики Тимура Ягафарова. Можно отметить выход ЛДПР на второе место на выборах в городское собрание Курска, где исторически сильнее были позиции коммунистов, а также Кирова, где в ходе парламентских выборов 2021 года либерал-демократы пользовались меньшим уровнем поддержки.

«Новые люди», пройдя в заксобрание Сахалинской области с результатом 8,89% голосов, не смогли провести своих кандидатов по  партийным спискам в региональные парламенты 4 других регионов, где они боролись за мандаты по пропорциональной системе. Более устойчивыми среди игроков, традиционно конкурирующих за поддержку колеблющегося электората, оказались позиции «Справедливой России – За правду» (не смогли провести своих представителей по спискам только в заксобрание Пензенской области, при этом наилучших результатов, предварительно, достигнув в Северной Осетии – здесь СРЗП получила 14,27% голосов и вышла на второе место).

«Партия пенсионеров» сохраняет роль одной из ключевых непарламентских сил. Скажем, на выборах в Псковскую гордуму она с результатом 8,14% опередила парламентские ЛДПР (7,62%) и «Справедливую Россию — За правду»  (7,61%). Впрочем, стоит учитывать, что от участия в данной муниципальной кампании был отстранен список «Новых людей», что дополнительно усилило позиции партий, претендующих на колеблющийся протестный электорат.

По итогам Единого дня голосования-2023 конкуренция на протестном фланге дополнительно усилится — в том числе благодаря проведению выборов в заксобрание в регионах, где традиционно высокой была поддержка «Справедливой России- За правду» (Ярославская область), «Новых людей» (Якутия), конкуренция КПРФ и ЛДПР за протестный электорат (целый ряд регионов Дальнего Востока и Центрального Нечерноземья). При этом прогнозы о существенном ослаблении позиций ЛДПР и «Справедливой России – за правду», как минимум, в перспективе 2023 года пока не имеют достаточных оснований, с учетом долгосрочного взаимодействия с ними целого ряда представителей региональных и местных элит. Тем не менее этим партиям уже в следующем году предстоит столкнуться с новыми вызовами – прежде всего, в связи с поиском оптимального позиционирования федеральным руководством этих партий, а также (в случае ряда региональных отделений СРЗП) – на фоне солидного возраста ряда узнаваемых фигур партии, на узнаваемость и популярность которых она опирается на местах. Как показал пример ряда региональных и муниципальных кампаний, вызовом для КПРФ может стать необходимость провести дополнительную работу над новыми подходами к более широким слоям протестных избирателей за пределами ее базового электората.

5.Москва: перезагрузка политического пространства

В рамках муниципальных выборов в Москве ожидаемо и значительно усилились позиции представителей «Единой России», организации «Мой район» и кандидатов лояльного пула. По предварительным данным, из 1416 мандатов «Единая Россия»  получила 1160 мест (в 2017 году они заняли 1153  места), также поддерживающие политику мэрии представители общественной организации «Мой район» — 134, при этом среди оппозиционных сил на первое место вышли представители КПРФ (42 места, в 2017 году они получили 42 депутатских мандата), «Справедливая Россия- За правду» получила 20 мест (вдвое больше, чем 5 лет назад), «Новые люди» — 20, ЛДПР – 11, в 2017 году было 4), «Яблоко» – 3 (в 2017 году они заняли второе место по числу полученных мандатов, заняв 176 депутатских мест), «Коммунисты России» – 1.

Можно выделить несколько причин укрепления позиций кандидатов лояльного пула и перераспределения сил на оппозиционном фланге.

1.Кадровый кризис и неэффективная тактика либеральных сил. Целый ряд узнаваемых деятелей, в том числе муниципальных депутатов уходящего созыва, покинули Россию с началом специальной военной операции на Украине, при этом, например, позиции «Яблока» в городе были ослаблены на фоне внутрипартийных конфликтов предыдущих лет. Так, глава МО Тверской Яков Якубович, в 2017 году избранный муниципальным депутатом от «Яблока», а 2022-м баллотировавшийся вновь в качестве самовыдвиженца, при этом члены его команды были выдвинуты в Совет депутатов того же муниципального образования от «Новых людей».

При этом на последних этапах кампании «Яблоко» сделало существенный акцент именно на прямой или завуалированной критике внешнеполитической линии Кремля, то есть апеллировали к федеральной повестке на выборах местного уровня, что является как минимум спорной тактикой с точки зрения эффективности, особенно в условиях, когда выборы проходят на фоне более высокой явки колеблющегося и лояльного электората по сравнению с кампанией 2017 года.

2. Существенное расширение круга избирателей, принявших участие в выборах. Итоговая явка избирателей на столичных муниципальных выборах почти в 2,5 раза превысила показатели аналогичной кампании 2017 года (33,9% против 14,82%), также оказавшись выше активности избирателей на выборах мэра в 2013-м (32,03%) и 2018-м годах (30,9%) и Мосгордумы в 2019-м (21,77%). Этот показатель был достигнут прежде всего за счет дистанционного электронного голосования – такой формат волеизъявления выбрало 1 748 616 столичных избирателей. Это может свидетельствовать о том, что в столице сформировался вполне устойчивый пул граждан, регулярно выбирающих такой формат голосования (на думских выборах 2021 года по столице этим сервисом воспользовалось более 1,9 млн. человек). Таким образом, можно говорить и о выходе муниципальных выборов в Москве на принципиально новый уровень легитимности.

В качестве фактора мобилизации московских избирателей стоит отметить роль трехдневного периода голосования (скорее, вновь сработавшего на повышение явки прежде всего более консервативных и возрастных горожан, получивших таким образом больше возможностей для посещения избирательных участков с учетом своего рабочего графика и жизненных планов — например, поездок на дачные участки), а также масштабной кампании по информированию граждан о проведении выборов и привлечению к участию в них менее политизированных граждан. Велика роль акции «Миллион призов», благодаря которой появились дополнительные возможности для поддержки малого и среднего бизнеса, культурных учреждений и социально ориентированных НКО столицы (среди 180 партнеров программы – не только коммерческие компании, но также музеи и благотворительные фонды). Резонансным информационным поводом, безусловно, стало участие в онлайн-голосовании на московских муниципальных выборах Владимира Путина, а также целого ряда узнаваемых фигур, подавляющая часть которых предпочла именно этот формат.

В условиях более высокой явки преимущества получили не только кандидаты лояльного пула, но и — по сравнению с внесистемными силами — более узнаваемые и работающие с более широкой социальной повесткой партии парламентской оппозиции, которые, кроме того, благодаря работе своих депутатов Госдумы с протестными группами на местах нередко могли заручиться поддержкой локальных лидеров общественного мнения для своих кандидатов.

3.Показательна работа с широкой повесткой и представителей «Единой России», укрепивших свои позиции по итогам выборов. Важную роль в формировании предвыборной повестки партии в рамках муниципальной кампании сыграла Народная программа, с которой «Единая Россия» выходила на парламентские выборы 2021 года. Кроме того, партией уже в рамках подготовки к муниципальным выборам было собрано около 47 000 наказов от москвичей. Свою роль сыграло и кадровое обновление пула кандидатов от партии по итогам праймериз — в них приняло участие 4632 человека, при этом только 39% победителей предварительного голосования составили действующие депутаты. Представители «Единой России» выступили на этих выборах с дифференцированной программой, включающей задачи в рамках благоустройства, контроля за проведением реновации, развития транспортной инфраструктуры, противодействия криминальным элементам.

4.Оперативность и высокая эффективность реагирования на вызовы, связанные с новыми экономическими и внешнеполитическими рисками, позволила команде Сергея Собянина существенно снизить уровень протестных настроений в городе, задействуя меры по ограничению роста безработицы, поддержке наиболее социально уязвимых граждан (например, еще весной 2022 года было принято решение выделить дополнительно 7 млрд. рублей на оказание адресной социальной помощи жителям столицы), недопущению дефицита ключевых товаров, в том числе, лекарственных препаратов.

Можно выделить ряд связанных с прошедшими муниципальными выборами трендов, которые могут повлиять на последующие избирательные кампании в Москве.

• В ближайшем будущем можно ожидать сохранения  дифференциации по отношению к формату голосования среди разных групп избирателей. Очное волеизъявление будут выбирать более возрастные и наиболее протестно настроенные граждане, дистанционное электронное  – лояльные властям, колеблющиеся и более молодые  избиратели. Тем не менее очевидный рост общественного доверия к ДЭГ со временем будет подталкивать и более широкий круг сторонников оппозиции выбирать голосование онлайн. Можно отметить, что по данным исследования Russian Field от 24-26 августа 2022 года доля столичных респондентов, готовых воспользоваться онлайн-голосованием, составила 48,7%, то есть почти половину от общего числа опрощенных. Вполне вероятен дальнейший рост популярности этого формата к выборам мэра в 2023 году, президента в 2024-м и Госдумы в 2026-м, в перспективе же 2030-х доля использующих именно такую форму волеизъявления может составить около 80%.
• Тренд на повышение уровня явки, вероятно, сохранится и в ходе выборов в столице 2023-2024 годов, предполагая более широкое вовлечение в кампанию колеблющихся избирателей. Это может потребовать от кандидатов более серьезных финансовых вложений в кампанию, более длительной плотной работы с избирателем либо опоры на действующие на местном уровнем сети поддержки (например, местные отделения политических партий). Не исключено, что на этом фоне может возрасти роль партий и постоянно действующих общественных организаций при подготовке к выборам, заставляя локальных лидеров общественного мнения чаще работать с ними, чем действовать самостоятельно или в составе не обладающих большими ресурсами команд кандидатов.
• Среди локальных лидеров общественного мнения может вырасти роль деятелей с более умеренными взглядами и прагматичным подходом к взаимодействию с властями и парламентскими партиями. В целом это создает более стабильную общественно-политическую среду в городе, что имеет значение на пути к выборам мэра в 2023 году и президентской кампании 2024 года.