Тема за­ко­но­про­ек­та о рос­сий­ской на­ции до­воль­но тон­кая и слож­ная, по­сколь­ку Рос­сия — мно­го­на­ци­о­наль­ное го­су­дар­ство и да­ле­ко не всем нра­вят­ся идеи тро­гать крайне хруп­кий ба­ланс меж­ду лю­дь­ми раз­ных на­ци­о­наль­но­стей. Тем бо­лее что Вя­че­слав Ми­хай­лов (зав­ка­фед­рой Рос­сий­ской ака­де­мии на­род­но­го хо­зяй­ства и гос­служ­бы), ини­ци­а­тор за­ко­но­про­ек­та, из­ве­стен сво­и­ми, мяг­ко го­во­ря, нетри­ви­аль­ны­ми взгля­да­ми на во­прос. Если огруб­лять, то он от­но­сит­ся к чис­лу мно­го­чис­лен­ных сто­рон­ни­ков идей ис­то­ри­че­ской «неспра­вед­ли­во­сти» в от­но­ше­нии рус­ско­го на­ро­да и, со­от­вет­ствен­но, необ­хо­ди­мо­сти устра­не­ния та­ко­вой. То есть он вы­ска­зы­вал вещи, схо­жие с теми, что лю­бят вы­ска­зы­вать рус­ские на­ци­о­на­ли­сты. Ра­зу­ме­ет­ся, уже сам этот факт не мо­жет не на­сто­ра­жи­вать пред­ста­ви­те­лей на­ци­о­наль­ных мень­шинств. Им в этом ви­дит­ся ущем­ле­ние прав мень­шин­ства в поль­зу боль­шин­ства, а не ка­кая-то объ­еди­ни­тель­ная ини­ци­а­ти­ва.
Еще важ­ный мо­мент в том, что идея по­стро­е­ния на­ции пу­тем при­ня­тия про­филь­но­го за­ко­на и впрямь стран­ная. Есть про­цес­сы, на ко­то­рые ис­клю­чи­тель­но прав­кой за­ко­но­да­тель­но­го поля нель­зя по­вли­ять в прин­ци­пе. Нель­зя за­ко­ном уста­но­вить, что Солн­це вос­хо­дит на За­па­де, нель­зя даже с со­гла­сия пре­зи­ден­та при­нять за­кон об от­мене за­ко­на тя­го­те­ния. И за­кон о на­ции про­хо­дит при­мер­но по это­му раз­ря­ду. Та­ким об­ра­зом, по­нят­но, что ра­бо­тать та­ко­го типа ини­ци­а­ти­ва в объ­еди­ня­ю­щем духе вряд ли спо­соб­на, а зна­чит она, как ми­ни­мум, из­бы­точ­на, как мак­си­мум — несет в себе рис­ки.
Что ка­са­ет­ся ре­ак­ции Та­тар­ста­на, то эта рес­пуб­ли­ка тра­ди­ци­он­но очень чут­ко ре­а­ги­ру­ет на по­пыт­ки фе­де­раль­но­го цен­тра вли­ять на про­цес­сы та­ко­го типа. Та­тар­стан ви­дит угро­зы утра­ты вли­я­ния. За лю­бой «рус­ской» ини­ци­а­ти­вой Та­тар­ста­ну (не без ос­но­ва­ний) ви­дит­ся, что зав­тра при­дут «от­би­рать Тат­нефть». Рес­пуб­ли­ка еще со вре­мен па­ра­да су­ве­ре­ни­те­тов и ель­цин­ско­го «бе­ри­те су­ве­ре­ни­те­та, сколь­ко уне­се­те» за­ни­ма­ет осо­бое ме­сто в рос­сий­ской го­су­дар­ствен­но­сти. У Та­тар­ста­на до се­ре­ди­ны 2000-х был от­дель­ный до­го­вор с Рос­сий­ской Фе­де­ра­ци­ей, рес­пуб­ли­ка не раз от­ли­ча­лась до­воль­но жест­ким тор­гом с фе­де­раль­ным цен­тром (от ми­тин­гов сель­ских та­тар в на­ча­ле 90-х до пе­ри­о­ди­че­ских при­зы­вов вве­сти ла­ти­ни­цу уже в 2000-е и неже­ла­ния от­ме­нять на­име­но­ва­ние «пре­зи­дент» для долж­но­сти гла­вы рес­пуб­ли­ки). При­чем, из этих ло­каль­ных сты­чек Та­тар­стан обыч­но вы­хо­дил, по мень­шей сте­пе­ни, «при сво­их», а неред­ко и в вы­иг­ры­ше.
У Та­тар­ста­на до­воль­но мощ­ная и вли­я­тель­ная диас­по­ра в Москве, в том чис­ле, и в фе­де­раль­ном пра­ви­тель­стве (ми­нистр свя­зи Ни­ки­фо­ров — быв­ший гла­ва ана­ло­гич­но­го ми­ни­стер­ства в Та­тар­стане – та­кой при­мер да­ле­ко не один). Та­та­ры — боль­шой на­род, даже если срав­ни­вать их с рус­ски­ми. Так что про­тест Та­тар­ста­на — силь­ный удар по ги­по­те­ти­че­ско­му за­ко­ну о рос­сий­ской на­ции.