Одному из самых приближенных к Москве регионов -Тверской области — в сентябре предстоит пройти сразу через три избирательные кампании. Одна из низ федеральная (выборы в Госдуму) и две региональных: губернаторская и выборы в областное Заксобрание. Каждому из этих процессов присущи как интриги, так и неопределенности. Пожалуй, самая предсказуемая с точки зрения результата — губернаторская кампания: набор претендентов практически прояснился, и победа врио губернатора Игоря Рудени («Единая Россия») предрешена. Хотя на начальном этапе именно эти выборы грозили преподнести сюрприз.

Изначально в борьбу за кресло губернатора включились пять кандидатов. Осталось трое: единоросс Игорь Руденя, Илья Клейменов от «Коммунистов России» и жириновец Антон Морозов. Из двух не допущенных — Вадим Соловьев (КПРФ), которого местная общественность называла главным борцом против очередного «варяга», врио губернатора Игоря Рудени. В том, что Игорь Руденя действительно варяг, спорить не приходится. Он москвич, взрастивший свою карьеру на сельскохозяйственной ниве. Спору нет, Тверская область не слишком преуспела в деле «своих губернаторов» за последние четверть века. Пожалуй, только один из них, Владимир Платов, мог похвастаться местными корнями, остальные же – люди пришлые.

Впрочем, тема «свой – чужой» не имеет в регионе не только определяющего, но даже существенного значения, как это бывает за Уралом или в Сибири. Тверская земля всегда была регионом, где Москва пестовала свои кадры — и до 1917 года, и позже, когда «всероссийский староста» Михаил Иванович Калинин часто подчеркивал, что он «тверской рабочий». Не знаю, кто усердствует в команде Вадима Соловьева по части пиара, но для того, чтобы пытаться убедить жителей области, что Соловьев — свой, «тверской», стоило бы хотя бы избавить говор коммуниста с Донбасса от характерного для тех мест «гэканья». Тверская земля и ее люди этой особенностью южнорусского говора не отличаются.

Впрочем, если фактор «чужака» для тверского общества — мелочь, то ближний круг главы области — штука более значимая. К врио губернатора высказываются претензии по поводу того, что пока он опирается на остатки предыдущей, «шевелевской» команды. Это не совсем так. Руденя на посту совсем недавно, а слово «команда» к управленческому классу области не слишком подходит. Скорее он напоминает слоеный пирог. И включает в себя даже остатки чиновничества советских времен. Кроме них, находящихся в почтенном возрасте реликтов, любой ценой пытающих усидеть в креслах, здесь и те, кто был призван на служение всеми предшественниками Рудени. Эта кадровая мозаика вызывает понятное раздражение у новых элитных кланов, которые зародились в области в более поздние времена. Руденя пока определенно присматривается к элитам. Запрос же – на их жесткое обновление в интересах граждан.

Вернемся к коммунисту Соловьеву и его причитаниям по поводу отстранения от губернаторских выборов. Вообще «профессионализм» команды Соловьева умиляет. Вот история со снятием. Допустить такую оплошность, когда главный юрист КПРФ и его сподвижники не обратили внимание, что по количеству муниципальных образований, депутаты которых поставили подписи за его выдвижение, есть недостача (28 вместо положенных 33), попытаться донести недостающие, хотя закон предписывает: «подписи муниципальных депутатов сдаются единовременно», дальнейшая аргументация, что-де по другим законам «подписи граждан, собранные в поддержку того или иного кандидата, могут быть добавлены в ходе проверки», — все это вызывает удивление.

Да, муниципальные депутаты – конечно, еще и граждане, но законодательство о выборах губернаторов конкретизирует эту категорию, предписывая, что это должны быть именно и только муниципальные депутаты. На этом юридические странности команды Соловьева не закончились. Оспаривая решение комиссии, он почему-то обращается не только в ЦИК, но и зачем-то сначала в Тверской областной суд, а после его отрицательного решения — в Верховный. Такая юридическая раздвоенность вынудила ЦИК приостановить рассмотрение жалобы, чтобы дождаться решения судебных инстанций. Но даже не юристу понятно, что кратчайший путь – это сначала обращение в ЦИК, и уж потом суд. В случае с Соловьевым – все с ног на голову.

Странно это тем более в условиях, когда ведомство Эллы Памфиловой демонстрирует принципиальность и непредвзятость в своих решениях относительно политиков куда более агрессивных, нежели КПРФ с ее главным юристом. История с выборами в Барвихе, где пытались избраться люди Алексея Навального, с последующей отменой и расформированием избиркома Московской области более чем показательна.

Такие нелепости в действиях Соловьева и его приближенных невольно вызвали подозрения у думающей части тверского общества, что для главного юриста-коммуниста губернаторские выборы — не более чем имитация. Имитация для достижения иных, более значимых целей, нежели губернаторство. В ответе на вопрос «каких» можно согласиться с утверждением, что главное для Соловьева – это прохождение в Госдуму по списку, где он возглавляет региональную группу от Тверской области. Остальное лишь подспорье в обретении депутатского мандата.

Имитация оппозиционности, а не реальная политическая борьба стала не просто тактической уловкой, а главным смыслом и идейным содержанием существования КПРФ. История с Соловьевым лишний раз это подтверждает. Власть – это прежде всего ответственность. Пребывать же в безответственной оппозиционности лидерам КПРФ куда более комфортнее.