Тюменская область направит 3,4 млрд рублей в 2020–2022 годах в качестве субсидии в федеральный бюджет. Средства региона пойдут на софинансирование реконструкции и строительства Тюменского высшего военно-инженерного командного училища имени маршала инженерных войск А. И. Прошлякова.

Случай отрицательного трансферта из региона в федеральный бюджет уникальный. На моей памяти было буквально два-три аналогичных примера. Подобный трансферт шел от Москвы для решения ряда столичных задач. Также был случай более чем десятилетней давности, когда Ханты-Мансийский автономный округ выплатил часть дополнительных доходов в федеральный бюджет. Они поступили в бюджет ХМАО после операций, связанных с ликвидацией нефтяной компании «ЮКОС» и выплатой больших налоговых штрафов. Был похожий случай, связанный с выплатами Сахалинской областью части сверхдоходов по налогу на прибыль, полученных в результате соглашений о разделе продукции, когда Сахалинская область внесла свой вклад в создание Агентства по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке. Другие примеры в российской практике новейшего времени припомнить сложно. В этой связи данный случай не укладывается в сложившуюся традицию взаимоотношений федерального центра и регионов. Насколько известно, это было инициировано самой Тюменской областью, у которой возник интерес по софинансированию объектов федеральной собственности, а именно они вкладывают инвестиции в модернизацию военного училища, расположенного в Тюмени.

Очевидно, что области для развития городской среды, для развития разных аспектов, связанных с социально-экономической ситуацией, интересно активное, часто неформальное функционирование федеральных учреждений, расположенных в регионе. При этом, если возникает недофинансирование, которое может быть дополнено региональным бюджетом для качественного улучшения ситуации, такой механизм может в данном случае работать. Другое дело – удивительно, что регион вкладывается не в простой университет, который традиционно рассматривается как драйвер развития региональной экономики, а в военное училище, что тоже является весьма специфическим случаем для взаимодействия региона с федеральными структурами.

Если такие случаи и будут повторяться в регионах, они все равно будут носить индивидуальный, единичный характер. Это, во-первых, связано с тем, что такие инициативы могут идти только от регионов-доноров, которых в России единицы, во-вторых, должна складываться уникальная ситуация, требующая такого участия региона.

Если и говорить о каких-то не укладывающихся в общую логику межбюджетных отношений ситуациях, то можно вспомнить, что иногда регион соучаствует в проведении разного рода мегасобытий, тяжесть которых выносит на себе федеральный бюджет. Например, при организации и проведении Олимпийских игр в Сочи, Универсиад в Казани и Красноярске регионы достаточно активно вкладывались в строительство инфраструктуры. Не всегда это заканчивалось для регионов позитивно с точки зрения инвестиционного участия, но тем не менее здесь не было случаев межбюджетных трансфертов из регионального бюджета в федеральный, просто возникали объекты региональной собственности, которые наряду с федеральными объектами участвовали в проведении мегасобытий. Аналогичная ситуация складывается в настоящее время с наследием чемпионата мира по футболу, когда в региональную собственность передаются возведенные спортивные объекты, эксплуатационные расходы по которым тоже составляют достаточно значимую для регионального бюджета составляющую.