В российском правительстве обсуждают меры, которые позволили бы наиболее проблемным регионам выйти из сложной социально-экономической ситуации. Речь идет о 10 субъектах РФ (Псковская и Курганская области, Республика Алтай и Алтайский край, Адыгея, Карелия, Марий Эл, Чувашия и Калмыкия, Республика Тыва).

Федеральные министры, назначенные кураторами этих регионов, накануне представили свои антикризисные варианты главе правительства Дмитрию Медведеву. Как пишет «Коммерсантъ», в частности, предлагается выделить проблемным регионам за пять лет в общей сложности 100 млрд рублей; предоставить жителям льготную ипотеку по сниженным ставкам, провести актуализацию лицензий на добычу полезных ископаемых. Не исключено, что будет оказана дополнительная кредитная поддержка.

Индивидуальные программы социально-экономического развития 10 субъектов Российской Федерации, отстающих в экономическом смысле, безусловно, сыграют положительную роль в выправлении ситуации в этих регионах. Но ответ на вопрос, будет ли этого достаточно для прорыва в региональном развитии, зависит от многих факторов и имеет комплексный характер.

Во-первых, это будет невозможно без эффективной работы и взаимодействия и федеральных органов исполнительной власти, и региональных властей, и инициаторов инвестпроектов в этих регионах. Одной только приоритизации мероприятий и проектов «отстающих» регионов в национальных проектах может оказаться недостаточно. Ведь необходимость приоритетного финансирования ранее обозначалась руководством страны и в отношении дальневосточных регионов, Арктической зоны, Северного Кавказа, Калининградской области, а в ближайшие годы этот список может пополнить и Сибирь. Стратегия пространственного развития России также включает в этот список и приграничные регионы нашей страны. Соответственно, одной только маркировки региона и его проектов как требующих приоритетного внимания окажется мало: нужно повышать качество госуправления и степень проработанности проектов, которые будут конкурировать за деньги Федерации и частного инвестора. Ведь реализация нацпроектов (соответственно, и исполнение бюджета) «буксует» не только из-за нерасторопности федеральных чиновников, но и из-за того, что бизнесом и регионами как главными интересантами зачастую не «упакованы» и не подготовлены должным образом региональные проекты.

Во-вторых, отдельный вопрос, насколько выраженным окажется социально-экономический эффект от выделения 100 млрд рублей на ближайшие пять лет для решения наиболее острых проблем регионов. Грубо говоря, речь о 2 млрд дополнительного финансирования для каждого региона в год. Пусть даже и обойдется без такой «уравниловки» и какой-то регион сможет получить большую сумму, этих средств все равно может оказаться недостаточно для решения глубоких проблем.

В некоторых регионах, например в Марий Эл, Курганской и Псковской областях, уровень госдолга региона по отношению к собственным доходам регионального бюджета (без учета дотаций) по итогам 2018 года находился в коридоре 80–90 %. Таким регионам, конечно, очень помогли бы реструктуризация бюджетных кредитов и замещение коммерческих кредитов бюджетными по более выгодным ставкам там, где это еще не сделано.

В таких регионах, как Тува, безусловно, дополнительное финансирование поможет решить определенные проблемы. Но долгосрочный успех тувинской экономики связан не с латанием дыр, а с проектом железнодорожной линии Кызыл – Курагино, реализация которого зависит не столько от специальной программы, сколько от эффективного взаимодействия частных инвесторов, федеральных властей и РЖД и устойчивого финансирования.

Алтайский край с развитым аграрно-промышленным комплексом и сельским хозяйством, в свою очередь, проблем с госдолгом и дефицитом имеет меньше, но там, по всей видимости, есть потенциал роста доходов населения и снижения безработицы. А этого не сделать без новых инвестпроектов, углубления переделов производства продукции, развития биохимии, нового витка развития аграрного машиностроения. А это обойдется в гораздо большую сумму, чем было обозначено ранее.

В-третьих, у российской политики регионального развития последних лет есть немаловажная черта, без переосмысления которой отстающие регионы так и останутся отстающими.

Утвержденная в марте этого года председателем правительства России стратегия пространственного развития страны, отражающая представления ряда федеральных игроков, во многом отдает предпочтение крупным агломерациям как перспективным центрам экономического роста. В этой логике отстающие в социально-экономическом смысле регионы должны налаживать кооперационные связи с более успешными соседями и на уровне макрорегиона – нескольких близко расположенных субъектов Федерации – развивать свою специализацию. Проблема в том, что ресурсов развития не хватает не только 10 более бедным регионам, но и регионам, где находятся крупные города.

Российским миллионникам и пятисоттысячникам (а не только Москве) нужны дополнительные средства на снятие инфраструктурных ограничений в транспорте, энергетике, коммунальной инфраструктуре, нужно освоение новых территорий под жилые и промышленные площадки. Что еще важнее, необходимо повышение транспортной связности между крупными городами: новые федеральные трассы, высокоскоростные железнодорожные магистрали, авиарейсы без пересадки в Москве.

Проблема в том, что буксует и этот процесс, соответственно, не работает до конца и модель, когда отстающие регионы равняются на лидеров-соседей. Простой пример – Тува и Хакасия (проблемы которой почти так же остры, как и у южного соседа), конечно, могут и должны ориентироваться на взаимодействие с Красноярским краем и запускать совместные проекты. Но для этого нужно решать вопросы с транспортной инфраструктурой и энергетикой, а также повышать логистическую значимость красноярского узла, как и было предусмотрено комплексным инвестпроектом «Енисейская Сибирь». Без этого модель «слабые регионы сотрудничают с сильными и за счет этого процветают» будет худо-бедно работать только в Центральной России, где Москва, с которой теперь многие из них связывает скоростное сообщение, работает не только как «пылесос» кадров из сопредельных регионов, но и как двигатель развития их экономики.

Полагаю, в ближайшие годы нужно будет определяться: или решительнее проводить намеченный в стратегии пространственного развития страны курс, или менять его и уделять еще больше внимания отстающим регионам, и не просто в логике спасения утопающих, но и в логике запуска в них новых цепочек добавленной стоимости и производств, включая экспортно ориентированные. В противном случае исчерпание резервов экономического роста нынешней модели пространственного развития нашей страны создаст угрозу и для выполнения к 2024 году целевых показателей Указа № 204 президента России.