Проблема установки памятников историческим личностям не нова. Она возникла еще в древности, когда ставили памятники римским императорам и древнегреческим героям. При смене исторической парадигмы развития страны происходит и смена направлений мемориализации. Наша страна в момент смены типа политической власти миновала такую волну, как «зачистка» своего исторического прошлого, а соответственно, настоящего и будущего от памятников уходящей эпохи. Я считаю, что это большой плюс, хотя многие считают это минусом. У нас не было массовых переименований. У нас не было никаких кампаний по снятию памятников. Это то, с чем мы вступили в новую волну мемориализации. Эта волна прежде всегокоснулась той части нашей истории, которая была в советское время по понятным идеологическим мотивам несколько забыта. Я всегда держался и держусь мнения, что нужно больше памятников хороших и разных. Иван Грозный по формальным признакам — как основатель города Орла — несомненно заслуживает памятника.

Если брать исторических деятелей, связанных с Орловской областью, то в 2010 году у нас появился единственный в России памятник Сергею Андреевичу Муромцеву, председателю Первой Государственной думы. В стране было поставлено несколько памятников Петру Столыпину. Столыпина до сих пор многие считают «вешателем» — это ярлык, приклеенный к нему еще в годы первой русской революции. Муромцева, как и представителей прочих либеральных партий, называют чуть ли не предателями, повинными в событиях 1917 года и так далее. Этот процесс мемориализации распространяется дальше, и в Орле он коснулся, скажем так, времен изначальных. Здесь можно посмотреть на процесс с двух точек зрения: с формальной и , скажем так, с исторической.

Я думаю, что главный камень преткновения заключается в процедуре принятия решения об установке памятника, в выборе места для его установки. Я думаю, что такой памятник для города, конечно, нужен. Но решение следовало бы принимать на основе выработки общественного консенсуса. Как этот консенсус будет вырабатываться — дело не в названии и форме. А в том, чтобы все могли выговориться, представить свои точки зрения. Надо понять,чего, собственно, хочет население.

Есть большинство и меньшинство. Всегда будут те, кто этим недоволен. Но я думаю, что такой механизм нужен, и история с этим памятником показала, что запуск процедуры обсуждения по тому же эскизу памятника необходим. У нас была похожая история с памятником генералу Ермолову, тоже были известные раздражения, и рассуждения о том, извините, лошадь или конь должны быть изображены, и какая форма камня, и так далее. Сейчас памятник стоит, никаких отрицательных эмоций он не вызывает. Он стал архитектурной доминантой сквера, бывшего пустого пространства в центре города. Слава богу, что там не построили очередную высотку. Ив отношении памятника Ивану Грозному можно было бы запустить подобные механизмы.

Что же касается противников установки памятника Ивану Грозному, то здесь речь идет уже не о формальных моментах, вроде того, что не посоветовались или место не то, а о том, что предпринимаются попытки оценить наше историческое прошлое. Если брать репортаж наканале «Россия 1», когда показали сбор подписей против установки памятника, то один из участников этого процесса стоял с плакатом такого содержания: «Не допустим установки памятника палачу Митрополита Филиппа». Мне думается, что подобная попытка оценить события эпохи Средневековья исходя из принципов Всеобщей декларации прав человека или Конституции РФ — кому как угодно, — звучит, может быть, громко и ярко, но с научной точки зрения глупа и абсурдна. Эпоху можно судить только в контесте эпохи. Я даже не предлагаю сравнивать, у кого на совести больше жертв — у Генриха VIII или у Ивана Грозного. Нельзя сказать, что человек, убивший порядка 3500 человек (это кстати, масштаб потерь эпохи Ивана Грозного) и человек, отправивший на эшафот 4200 человек, соотносятся между собой как злодей второй категории и злодей первой категории. Я думаю, что они все злодеи, но другое дело, что эпоха предполагала злодейство. Не было в то время ни суда в Гааге, ни Международного уголовного суда с Римским статутом дополнительной юрисдикции. Эта была другая эпоха.

Если говорить о тех людях, которые выступают против Ивана Грозного как гонителя Православной церкви, то я даже не вспоминаю людей, именами которых названы улицы, в честь которых стоят многочисленные памятники по нашей стране. Они направили на смерть десятки тысяч священников, и это было не так давно. И почему-то те, кто сегодня обвиняет Грозного в гонениях на Православную церковь и отказывают ему в праве на мемориализацию, совершенно спокойно проходят мимо памятников реальным палачам Русской Православной церкви. Но тут уж давайте так: мухи отдельно, котлеты отдельно. Если боретесь за Православную церковь, за Святую Русь, то давайте уж честно боритесь со всеми гонителями этой церкви.

Поэтому, на мой взгляд, позиция тех, кто выступает против памятника Грозному на основании его личной жестокости, она далеко не последовательна и имеет в своей основе политические мотивы. Это попытка выступить против власти как таковой. Это уже проблемы тех людей, которым надо, что называется, жизнь свою положить на борьбу с чем-либо, а с чем — неважно. Для них, к сожалению, важен процесс, а не цель.

Я убежден: любое обращение к прошлому, любой памятник, который напоминает о нем, тем более о том, что вызывает вопросы и заставляет спорить, — лучше, чем равнодушие к своей истории.