Мэра Москвы Сергея Собянина принято сопоставлять с его предшественником Юрием Лужковым. Подобный подход понятен, но не вполне верен. Ведь политические риски, с которыми пришлось столкнуться действующему и бывшему главам города, во многом отличаются.

Особенностью Москвы является локальный характер действующих здесь протестных групп, объединенных вокруг не общерегиональных, а местных проблем. Это крайне затрудняет проведение в столице митингов на социальные темы, сопоставимых по массовости, например, с акциями протеста против повышения пошлин на ввоз иномарок во Владивостоке в 2008 году или строительства «Охта-центра» в Санкт-Петербурге, проходивших до марта 2011 года.

Эта особенность сохранялась и при Лужкове, и при Собянине. Тем не менее, при Юрии Михайловиче одним из ключевых поводов для протеста становилась точечная застройка. Каждый всплеск протеста по подобным поводам охватывал, как правило, лишь несколько соседних дворов. Акции протеста против угроз историческим зданиям могли иметь большой резонанс, но также, чаще, были не самыми массовыми.

При Собянине власти сделали серьезную ставку на инфраструктурное строительство (транспортные развязки, расширение ряда улиц и т.п.). А ведь проекты в этой сфере, становясь поводом для локальных кампаний протеста, могут раздражать уже жителей целого района, а то и нескольких соседних. Но нельзя забывать – отказ решать транспортную проблему в столице вел бы к постепенному нарастанию недовольства горожан и только подпитывал бы протестное голосование. В идеале, претензии местных жителей, которых реализация подобных проектов затрагивает непосредственно, должны сниматься в ходе общественных слушаний. Но на практике, даже после серьезных уступок гражданам, сам факт строительных работ все равно будет вызывать у многих жителей ближайших микрорайонов недовольство. В целом же, столичные чиновники, нередко, не успевают устранить или хотя бы «сбить» всплески протеста на местах по подобных поводам. Однако сложно вспомнить регионы, где обратная связь между властями и населением в подобных случаях была бы хорошо отработана.

В последние пару лет появлялись темы для протестов, явно перерастающие местный уровень. К ним относится то же расширение зоны платной парковки. Гипотетически, на общегородской уровень может выйти и проблема гаражно-строительных кооперативов. Снос каждого подобного объекта в отдельности – проблема локальная. Но число подобных инцидентов растет и может происходить одновременно в разных точках столицы. Пока обе данные проблемы не приводили к действительно массовым общегородским акциям протеста. Но это не значит, что масштабные протестные кампании по этому поводу не могут быть организованы в будущем.

Ближайшим вызовом для Сергея Собянина станут думские выборы-2016. Активная, наступательная кампания «Единой России» позволит сконцентрировать внимание избирателей на федеральной повестке. Но, если эта кампания будет инертной, результат данной партии будет зависеть от популярности работающих с ней губернаторов уже в гораздо большей степени.

Вряд ли мобилизации столичных избирателей вокруг властей будут способствовать отставки чиновников, фамилии которых чаще всего называют на протестных митингах (тех же Максима Ликсутова или Леонида Печатникова). Горожане, в массе своей, все равно их идентифицируют слабо. Зато стоит вспомнить, что «единороссов» в 2011 году подвело не столько голосование жестких противников властей, сколько апатия вполне лояльных избирателей. Накануне прошлых думских выборов, например, фиксировалось снижение популярности «партии власти» среди тех же пенсионеров и бюджетников. Понятно, что повестка социальной политики сегодня формируется, во многом, на федеральном уровне. Но ведь и политические настроения в столице имеют далеко не только региональное значение. Юрий Лужков воспринимался многими москвичами, как гарант сохраненных в годы его работы социальных льгот и надбавок. Возможно, в предвыборный год команда нынешнего мэра постарается больше внимания уделить таким же чертам и в образе Сергея Собянина.