Губернатор Челябинской области Борис Дубровский назначил новых руководителей ведомств, которые занимаются подготовкой к саммитам ШОС и БРИКС. Прежние начальники – Антон Бахаев и Ольга Алейникова, обвиняемые в мошенничестве, – отстранены от занимаемых должностей. Безусловно, сосредоточенность силовиков на знаковых проектах с привлечением федеральных средств или просто имиджевым мероприятиям вполне логично и обусловлено их значимостью. Ведь к этим событиям приковано внимание достаточно высокопоставленных фигур. Но я бы хотел сделать еще один акцент. Он связан с предстоящими выборами губернатора Челябинской области, которые состоятся в 2019 году. Если посмотреть ретроспективно на выборы, которые прошли за последнее время, то можно отметить некую закономерность, связанную с тем, что силовые структуры примерно за год до избрания губернатора или его назначения достаточно энергично приступали к активным действиям.

Таким образом, сложилась некая традиция, что за год до этой даты силовики проводят ревизию всех инвестиционных проектов, затрат из бюджета за последние несколько лет. Челябинская область не стала исключением. Известно, что в ряде соседних регионов, например, в Курганской области, силовики действуют схожим образом. Это было заметно в 2016–2017 годах. То есть соблюдается своеобразная традиция, когда сотрудники силовых ведомств проявляют свою субъектность, «подвешивая» губернаторов в политическом плане. Ведь любые задержания отражаются на имидже региональной власти. Это несколько снижает рейтинг управленцев, вызывает кадровые движения в команде губернаторов и некоторое напряжение местных элит. Я отметил для себя такую закономерность, однако пока сложно сказать, с чем это связано.

Скорее, это своего рода ревизия произведенных дел и проявление своей политической субъектности, когда действия силовиков вызывают и кадровые перестановки, и движения в региональных элитах. Это сложный процесс, который является своеобразной проверкой на прочность. И чем быстрее региональные власти с ней справляются, сделают кадровые или другие выводы, тем скорее они выходят из поля зрения силовых структур. Кроме того, в любом предвыборном регионе есть местные или внешние силы, которые стремятся «поддать жару», максимально широко подсветить такие события, как увольнения чиновников. Им нужно это для того, чтобы лоббировать своих ставленников на пост губернатора региона или ослабить позиции местного руководства субъекта Федерации. То есть это сложная многоходовка, где силовики выступают инициаторами различных процессов. Глава региона и его окружение вынуждены на них реагировать и искать выход.

Я всегда осторожно отношусь к вопросам об усилении или ослаблении тех или иных политических позиций, потому что это достаточно эфемерная тема. Скорее всего, речь идет об аппаратном усилении, когда чиновник получает дополнительные полномочия и нагрузку по разным направлениям. Можно говорить о росте именно аппаратного влияния, когда человек получает дополнительные рычаги воздействия на ту структуру, в которой работает. В этом смысле усиление позиций Голицына, наверное, присутствует. Создание групп по контролю различных процессов – это инструмент из арсенала антикризисного реагирования. Это способ показать и местным элитам, и федеральному центру, во-первых, максимальную открытость, во-вторых, некую надстройку над традиционными структурами, занимающимися подготовкой саммитов.

Сам формат рабочих групп, в которые могут входить разные люди, выглядит наиболее адекватной реакцией на текущую ситуацию. Сложно было бы придумать что-то более оригинальное и эффективное. Это нормальная практика, она мне видится достаточно сознательно выбранной. Остается надеяться, что свою эффективность она докажет. Потому что создать некую группу на словах и громко заявить об этом в СМИ очень просто, а вот дать людям реальные полномочия и возможности погружаться в задачи, которые предстоит реализовать, – это уже другая история.