Гу­бер­на­тор Са­ра­тов­ской об­ла­сти Ро­ман Бу­сар­гин пе­ре­смот­рел ре­ше­ние о за­пре­те ве­дения ви­део­за­писи на лич­ном при­е­ме у чи­нов­ни­ков. С та­ким за­яв­ле­ни­ем он вы­сту­пил в ходе пря­мой ли­нии. Ра­нее было опуб­ли­ко­ва­но по­ста­нов­ле­ние гла­вы ре­ги­о­на, в ко­то­ром го­во­ри­лось, что «ви­део­за­пись лич­но­го при­е­ма мо­жет осу­ществ­лять­ся граж­да­ни­ном ис­клю­чи­тель­но с со­гла­сия долж­ност­но­го лица, про­во­дя­ще­го лич­ный при­ем». За­прет вы­звал ши­ро­кий об­ще­ствен­ный ре­зо­нанс.

Ярослав Игнатовский:

– С одной стороны, чиновники таким образом ограждают себя от лишних вопросов или лишней информации, которая может их скомпрометировать. С другой стороны, они пытаются себя обезопасить. Поэтому решение о введении запрета на видеосъемку, судя по всему, было продиктовано ситуациями, когда чиновники были поставлены в неудобное положение и не могли найти ответ на заданный вопрос или на них оказывалось давление с помощью этой видеозаписи (либо со стороны людей с активной позицией, либо тех, кто не мог решить свой вопрос, либо тех, кто хотел оказать на чиновников подобное давление).

Видеозапись на личном приеме – вещь нераспространенная, на мой взгляд. Под видеозапись чиновник никогда ничего не пообещает и никогда ничего не скажет, а в приватной беседе может что-то сказать. Они ни не хотят быть неприкосновенными, они хотят, чтобы на них оказывалось меньше давления, потому что боятся, что это может быть использовано против них. Тем более они связаны законодательно. Завтра к ним могут прийти силовики с этой видеозаписью и сказать о превышении полномочий — и тогда конец карьере.