В Чу­ва­шии пла­ни­ру­ют со­здать му­ни­ци­паль­ные цен­тры управ­ле­ния. По за­мыс­лу вла­стей, они долж­ны по­вы­сить эф­фек­тив­ность об­рат­ной свя­зи с жи­те­ля­ми. Меж­ду тем в рес­пуб­ли­ке уже дей­ству­ет Центр управ­ле­ния ре­ги­о­ном (ЦУР), об­ра­ба­ты­ва­ю­щий об­ра­ще­ния граж­дан в соц­се­тях.

Подобного рода структуры создавались во многих субъектах с целью аккумулирования жалоб и нейтрализации общественного негатива. Определенный эффект от этого был: люди не копили недовольство в себе, а выплескивали его и получали временное успокоение. Им говорили: «Взяли в работу, решаем». Порой их проблема и правда быстро снималась. Так, в условиях пандемии и СВО уровень напряжения удавалось понижать эффективнее. Помимо этого, целью создания таких структур был сбор информации по критичным для властей направлениям (этноконфессиональная ситуация, коммунальные аварии и прочее).

На муниципальном уровне серьезной потребности в таких структурах не было, тем более и региональные ЦУР не всегда оправдывали ожидания. Сама идея может иметь потенциал: на локальном уровне часто возникают задачи, которые требуют быстрой реакции, – от проблем ЖКХ до благоустройства. МЦУ способны повысить оперативность, обеспечить более точный мониторинг ситуации на местах и выстроить персонализированную работу с обращениями. Если структуру оснастить аналитическими инструментами, она может помогать муниципалитетам в планировании и предупреждении проблем, а не только в их фиксации. Кроме того, внедрение цифровых каналов обратной связи соответствует федеральному тренду на системное управление и может повысить прозрачность работы муниципалитетов. Но все это актуально для крупных мегаполисов, а не для сел, малых городов или районов. Конечно, можно вернуть оперативное решение вопросов на муниципальный уровень, но вряд ли там на это найдутся ресурсы, раз уж они уже не смогли решить проблему прежде.

Инициатива вызывает и ряд серьезных вопросов. Первый – риск дублирования функций. Если МЦУ станут лишь еще одним звеном бюрократии, перераспределяющим сообщения и формирующим отчеты, то реальной пользы от них будет немного. Второй – возможная управленческая мотивация. ЦУР изначально ориентирован на мониторинг социальных сетей и сбор сигналов недовольства. Создание такой же структуры в каждом муниципалитете может стать не только инструментом помощи гражданам, но и дополнительным механизмом контроля за информационными потоками и публичными настроениями. МЦУ могут не столько усиливать самостоятельность муниципалитетов, сколько централизовать управление ими, создавая систему администрирования недовольства. Третий – отношение жителей. Вопрос, скорее, в эффективности этих каналов: действительно они работают плохо или же проблема кроется не в отсутствии структур, а в качестве исполнения?

Отдельного внимания требует финансово-экономический аспект. Бюджет Чувашии ограничен, а госдолг растет. Создание 23 новых центров – это персонал, оборудование, помещения, администрирование. Если МЦУ не приведут к реальному улучшению управления, а станут затратной бюрократической прослойкой, это усилит нагрузку на региональные и муниципальные бюджеты.

Таким образом, идея муниципальных центров управления не является однозначно отрицательной – она имеет управленческий смысл, если будет реализована профессионально и системно. Если же они окажутся формальными структурами или инструментом контроля, эффект будет минимальным, а расходы – значительными. В ближайшие два года ключевыми индикаторами эффективности станут скорость и качество решения обращений, удовлетворенность населения, объем реально устраненных проблем и экономическая оправданность содержания новой сети центров.