На Кубани появилось несколько кандидатов на пост главы региона. Партия «Справедливая Россия – За правду» предложила кандидатуру Дениса Хмелевского. КПРФ выдвинула Александра Сафронова. Действующий губернатор Вениамин Кондратьев баллотируется от «Единой России».

Избирательная кампания по выборам главы Краснодарского края проходит под знаком тотальной управляемости и попытки удержать контроль в условиях репутационного распада. Формально это стандартная процедура переутверждения действующего губернатора Вениамина Кондратьева. Фактически – это антикризисный административный акт в атмосфере глубокой институциональной тревожности и растущего общественного недоверия.

Кондратьев вступает в кампанию не как харизматичный политик, а как представитель политической инерции. Решение о поддержке со стороны федерального центра – не знак доверия, а выбор между менее опасными сценариями. Москва не поддерживает – она допускает, потому что альтернатива пока выглядит еще менее управляемо. Это выбор не «за», а «против худшего».

Политический ландшафт губернаторской кампании выжжен серией громких коррупционных задержаний в 2025 году, которые затронули высокопоставленных чиновников края: задержан вице-мэр Краснодара, который курировал внутреннюю политику и безопасность, задержан вице-губернатор по строительству, задержан первый замминистра природных ресурсов Краснодарского края, задержана чиновница Минкультуры региона по подозрению в злоупотреблении полномочиями, задержаны два врача из краевого онкодиспансера по подозрению в вымогательстве у онкобольных пациентов.

Это не просто цепочка уголовных дел. Это симптомы системного кризиса управления. Их невозможно купировать пиаром. Ситуация перешла в режим антикоррупционной кампании федерального уровня.

Факт, что зачистки происходят извне, под прямым кураторством силовых структур из Москвы, – это главный политический маркер. Это не помощь, а сигнал. Если бы губернатор сохранял субъектность и политический авторитет, федеральный центр не стал бы выстраивать параллельное управление.

В условиях этой управляемости и административного контроля состав «оппонентов» выглядит ожидаемо безопасным. И Сафронов, и Хмелевской – фигуры предсказуемые, понятные системе.

Что касается потенциальных кандидатов от ЛДПР и «Новых людей» – это, вероятностно, будут такие же системно удобные фигуры.

Будем говорить честно. Сегодня ни одна из партий не располагает в регионе достаточным медийным, организационным или смысловым ресурсом для самостоятельной политической игры. В условиях вычищенного общественно-политического поля и централизованного контроля такие кандидаты могут участвовать, но не конкурировать. Потенциал любого нового участника кампании заранее обнулен рамками согласования. И дело не в конкретных именах, а в самой конструкции.

Однако в этом кроется и внутренняя ошибка стратегии. Устраняя любые риски, власть устраняет и механизмы перезагрузки. Кампания становится безэмоциональной, безыгровой, стерильной. Выборы – это не просто борьба за пост. Это важнейшая форма коллективного проживания политической реальности. Это социальный механизм, который позволяет обществу высказаться, провести эмоциональную разрядку, сбалансировать недовольство и легитимировать власть. Лишая кампанию любого элементарного напряжения, региональная власть сама делает ее уязвимой.

Электоральная стерильность создает ощущение полной управляемости, но вместе с ней формируется эффект запертого давления. Там, где нет выхода, возникает раздражение, которое создаст проблемы, а с ними придется справляться уже федеральному центру.