Каждая избирательная кампания в России (и нынешняя не исключение) – это ристалище. Но не между кандидатами от разных партий, как может показаться, а между условными «партией мира» и «партией войны».

С одной стороны выступают избиркомы, чиновники, правоохранительные органы, а нередко также Общественные палаты и многочисленные GONGO (типа Ассоциации юристов России или «Независимого общественного мониторинга»), задача которых – умиротворительно заявлять, что выборы проходят идеально, нет никаких нарушений, фальсификаций, административный ресурс не используется. А то, что мы видим, – это, мол, лишь мелкие «перегибы на местах», связанные с излишней ретивостью отдельных исполнителей.

С другой стороны – собирательная несистемная оппозиция, задача которой – заявлять о системности нарушений, используя для этого, собственно, такой же пропагандистский инструментарий, как и оппоненты во власти.

Лично мне обе стороны одинаково несимпатичны. Для рядового избирателя, очевидно, истина лежит где-то между заявлениями власти о том, что на выборах все отлично, и стенаниями о том, что абсолютно все прогнило.

Что касается конкретных регионов, то по описанной мной модели, очевидно, строились губернаторские кампании в Краснодарском крае и Ростовской области, а также выборы в гордуму в Астрахани.

Дагестан на этапе выдвижения, регистрации, агитации кандидатов изобиловал скандалами. Кандидаты бились за свои права… Но вот в дни голосования вся эта энергетика куда-то улетучилась.

А вот про такие территории, как Карачаево-Черкесия и Калмыкия, я вообще молчу: здесь признается правота власти, поскольку представительства несистемной оппозиции нет в принципе.

Ну а нынешние губернаторские выборы в Севастополе, полагаю, окончательно ознаменовали попадание и этого региона в список абсолютно электорально управляемых. Эдакая «Карачаево-Черкесия № 2».