Счетная палата (СП) предлагает изменить подход к реализации индивидуальных программ развития (ИПР) регионов с низким уровнем социально-экономического развития. По мнению ведомства, сейчас потенциал этого инструмента не используется в полном объеме и не оказывает достаточного влияния на финансовое положение отстающих регионов.

Можно помогать отсталым регионам, создавая общий рейтинг всех субъектов, и просто кому-то давать больше финансовой помощи, а кому-то меньше. И это делается через распределение дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности. А можно найти регионы, которые по разным причинам острее нуждаются в помощи, и разработать для них индивидуальные программы, что и было сделано правительством. Такая инициатива появилась в 2019 году, а в 2020-м ее закрепили программами индивидуального развития для 10 регионов.

Но в чем вопрос СП? Во-первых, в том, что сами критерии выделения таких регионов стали непонятными. Они были заявлены в общем виде, но, как показала аудиторская сверка показателей, нет четкой стратегии выделения регионов. Какие-то регионы туда попали, хотя и не должны были, а другие, наоборот, не вошли. Во-вторых, СП не очень понятен эффект от этих программ. Здесь в защиту правительственных идей можно сказать, что программы были запущены в 2020 году, а 2020-й сложным с точки зрения экономики, межбюджетные трансферты увеличились в полтора раза, поэтому такой индивидуальный поддержки регионов, которая выражалась в 1 млрд рублей для каждого региона, можно было не заметить. Если уж было нужно вытягивать эти регионы и выводить на какой-то новый уровень, то, наверное, финансовые средства должны были быть гораздо более значимыми. И самое главное – непонятно, что делать с этими программами дальше, потому что для отсталых регионов они должны быть сформированы, чтобы вытащить субъект из депрессивного состояния и запустить его развитие. А СП такого эффекта не увидела. Тогда нужно либо растворять этот инструмент в других традиционных инструментах, которые распространяются на все регионы, либо всему давать какое-то более четкое и внятное объяснение.

Я в защиту правительства могу сказать, что здесь был важен еще и эффект пиара. Фактически программы индивидуального развития стали курироваться отдельными вице-премьерами или федеральными министерствами. Это дополнительное внимание и, безусловно, плюс для этих регионов.

И последний невнятный, на мой взгляд, момент – статус программ ИПР непонятен. У нас есть система государственных программ, которая отражена и в Бюджетном кодексе, и в Законе о стратегическом планировании, но именно этот формат программ не вписывается ни в федеральные, ни в региональные госпрограммы. Поэтому их статус непонятен, как и то, почему их именно 10 и сколько будет в будущем. Нужно ли проводить ротацию регионов?

Пока обсуждаются продление ИПР до 2030 года и некоторая замена регионов, потому что есть несколько субъектов, которые уже не подпадают под статус депрессивных. Но это открытый вопрос, и он ничем не регламентируется. Возможно, поэтому есть такое критическое отношение к программе.

В целом я считаю, что такой инструмент должен быть. В теории региональной экономики есть разделение регионов на слаборазвитые и депрессивные. Депрессивные – это те, которые в силу каких-то текущих проблем попали в число отстающих. А слаборазвитые – это те, которые находятся там постоянно и никакими дополнительными инструментами их не вытянуть. У нас пока до такого выделения не дошли, но нужно понимать, что инвестиционные импульсы иногда могут вытянуть регион на новый уровень развития. В этом, наверное, суть таких программ и должна быть.

Существующая конструкция регионального развития недосформирована. Я бы так сказал. Поэтому по отдельным инструментам она и может критиковаться.