Протесты против строительства православных храмов за последние пять лет произошли в 28 крупных городах 25 регионов России. Такую статистику приводит компания «М 13», специализирующаяся на мониторинге и аналитике сообщений СМИ.

Я думаю, что некоторый рост протестной активности – естественная реакция, во-первых, на ситуацию с реальными доходами и зарплатами, потому что мы видим, что на пике этих напряженностей и доходы, и зарплаты резко притормаживают. И в начале 2019 года мы это увидели: по первому кварталу реальные доходы составляют -2,3%, реальные зарплаты показывают микроскопический рост в 0,4 %. Первое – это материальное общее основание. Люди включают режим экономии, сокращают потребительские расходы, перегруппировывают их, залезают в свои сбережения; кто-то берет кредиты, за которые, естественно, придется потом расплачиваться. Все это не способствует комфортному состоянию, и в этих условиях, когда некая общая предпосылка уже существует, крайне важны некие внешние раздражители. Это такого рода коллизии, как в Екатеринбурге, до этого была ситуация в Архангельской области вокруг строительства мусорного полигона. Такие события являются триггером, который показывает, что у людей в подобных условиях растет запрос на то, чтобы их интересы каким-то образом учитывались, обсуждались. И это нормальная реакция российского общества, где растет запрос к самоуважению и уважению его интересов со стороны властей.

Почему протест острее направлен на Русскую православную церковь (РПЦ)? думаю, здесь существует некоторая инерция сознания, дескать, что с властями связываться – все равно ничего не добьешься. В Архангельске, правда, удалось, но там губернатор сам подставился. РПЦ, конечно, связана с государством, но в то же время это не совсем государство. Поэтому если уж мы тут будем протестовать (а замечу, что постоянно претендуют на излюбленные места прогулок и отдыха граждан), то будем по полной программе выкладываться. Это довольно настораживающий момент, потому что в выступлении против храмов количество может рано или поздно перейти в качество, если ничего не будет меняться с фоном, с материальной основой, если не возникнет общего ощущения благополучия. И тут многое зависит от действий региональных властей.

С мусором вовремя среагировали федералы, решили все-таки перезагрузить программу, перезапустить ее, продумать, найти какие-то другие решения. Что касается ситуации со строительством храмов, то она остается в подвешенном состоянии, и мне представляется крайне важным, чтобы власти Екатеринбурга нашли какое-то приемлемое решение. И здесь главное не то, как решат, что решат, а то, насколько этот выбор будет убедителен для жителей города. Это должна быть прозрачная, проверяемая процедура с максимальным количеством объяснений. Например, если граждане выберут, что парк нужно ликвидировать, то немедленно должен быть представлен альтернативный проект, где будет разбита новая зона отдыха, рядом или где-то еще. Важно не столько решение, сколько путь к нему. В режиме постоянного диалога, максимально уважительно, без окриков, без понуканий и, конечно, без всяких силовых действий. Запрос в обществе на такого рода диалоги очень силен и будет только усиливаться и по другим реперным точкам.

Реакция федеральных СМИ на происходящее вполне объяснима: они же живут не в безвоздушном пространстве, они это все ощущают, вот это разлитое напряженное ожидание: а что будет завтра и послезавтра? А как с нами начнут разговаривать? А нас вообще уважают или нет? Поэтому любой достаточно резонансный повод, который возникает в регионах, тут же расцвечивается федеральными красками в СМИ. Это понятная история. То же самое мы видели с Архангельской областью. До этого были другие эпизоды, которые сразу же привлекали внимание федеральных СМИ, и печатных, и электронных. В данном случае СМИ – это зеркало общественных настроений. А настроения такие: вы нам разъясните, что вообще делается-то? Куда идем, каким образом? Почему местные СМИ более сдержанно реагируют, тоже легко понять. Они находятся непосредственно в регионе, у них ежедневное общение с начальством, они оценивают собственные риски, стараются сбалансировано излагать суть ситуации и возможные решения. Федеральные СМИ тут гораздо более свободны – и в плане оценок, и в плане всего прочего. В федеральных СМИ, я бы сказал, зреет поворот к острокритическому отношению к наблюдаемой действительности. И это совершенно закономерно.