Масштаб региональных выборов 2014 года — фактически общенациональный: они проходили в 84 субъектах Федерации из 85. Для них характерны, во-первых, высокий «фоновый» уровень общественного доверия президенту и партии «Единая Россия», а во-вторых — количество избирательных кампаний. Губернаторов выбрали в 30 субъектах Федерации. Обновился состав 14 региональных парламентов. В 20 административных центрах избрали депутатов, а в трех областных центрах: Благовещенске, Южно-Сахалинске и Анадыре — мэров. Самыми яркими стали избирательные кампании в Санкт-Петербурге, Красноярском крае, Республике Алтай, Кировской, Мурманской и Астраханской областях.

Заявленная Владимиром Путиным ориентация власти на укрепление политической конкуренции в выборном процессе сохранилась. Конкуренция в принципе могла бы быть жестко заблокирована с помощью муниципального фильтра или административного давления. Но этого не произошло – прежде всего благодаря «сигнальной системе» Кремля.

Кремль сделал ставку прежде всего на тех губернаторов, которые уже на старте имели политический вес, опыт и авторитет — качества, необходимые для избрания. Ставка оказалась верной: уровень поддержки большинства глав регионов высок и очень высок (60-90%). Уверенную победу кандидаты от власти одержали и там, где в начале кампании был вполне возможен второй тур (Мурманская, Астраханская области, Республика Алтай, Красноярский край). При этом легитимность выборов (кроме двух регионов с феноменально высоким уровнем досрочного голосования) достаточно высока – серьезных нарушений и масштабных претензий участников политического процесса не зафиксировано.

Неэффективные, коррумпированные и откровенно непопулярные главы регионов были вынуждены оставить свои посты. Два губернатора были отправлены в отставку в связи с утратой доверия: Василий Юрченко еще до начала кампании, Николай Денин – в самом ее конце.

Почему досрочные?

Большинство выборов были досрочными. Почему? Дело в том, что проведение досрочных кампаний в 2014 году, до полномасштабного развертывания экономического кризиса, позволяет власти рассчитывать на стабильное региональное политическое поле — пусть и условиях ожидаемого ухудшения экономической ситуации и роста недовольства населения. И федеральная, и региональная власть стремилась использовать в ходе выборов уникальный уровень общественной поддержки Владимира Путина и «Единой России», обусловленный внешнеполитической повесткой дня. Кроме того, досрочные выборы традиционно укрепляют позиции губернатора в регионе: у того, кого выбрал народ, будут явные преимущества в отношениях с местной элитой.

Некоторых глав к досрочным выборам подтолкнули и другие причины. Так, в ряде регионов пока не появились сильные кандидаты, которые были бы в состоянии объединить оппозицию. А к 2017 году они вполне могли бы заявить о себе и создать губернаторам проблемы. Такое могло бы произойти, например, в Курской и Самарской областях.

Роль Путина и «сигнальная система» Кремля

Роль президента в ходе кампании была исключительной. Встречаясь с губернаторами и санкционируя их досрочное выдвижение, а затем посещая регионы, Владимир Путин фактически делегировал им свою беспрецедентно высокую общественную поддержку. После встречи губернатора с президентом местным элитам становилось очевидно, что не существует публичных разногласий между действующим главой и федеральным центром. Фаворит гонки обозначался четко, а это улучшало имидж главы региона и в глазах избирателей.

В регулярном влиянии власти на ход кампании произошел переход от «протекционизма» Кремля в отношении оппозиции к созданию равных условий для всех игроков. Неудивительно, что губернаторы отказались от прямой поддержки своих главных соперников — по крайней мере, в начале избирательной кампании (в 2012-2013 годах такая поддержка отказывалась довольно часто, а пример Сергея Собянина и Алексея Навального можно считать классическим). Вскоре в целом ряде регионов оппозиционные кандидаты в губернаторы заявили, что не могут самостоятельно пройти муниципальный фильтр. Часть системной оппозиции (региональные деятели Компартии, Оксана Дмитриева, Владимир Фролов, некоторые другие) интерпретировала эти изменения как давление региональной власти на оппозицию.

Уже в ходе кампании Кремль дал врио губернаторов ясные сигналы, направленные на сохранение политической конкуренции. Одним из таких сигналов было прямо не рекомендовано препятствовать регистрации кандидатов, представляющих системную оппозицию. Затем в ряде случаев (Нижегородская, Липецкая, Кировская области) федеральная власть все же вмешивалась в «ручном» режиме, обеспечивая прежде всего гарантии участия в выборах кандидатам от КПРФ.

А в июле «Единая Россия» публично заявила, что поможет некоторым политическим оппонентам, баллотирующимся в губернаторы: кандидатам от «Справедливой России» в Астраханской области (Олегу Шеину), от ЛДПР в Курской области (Владимиру Федорову), от КПРФ в Кировской области (Сергею Мамаеву), Самарской области (Михаилу Матвееву) и Нижегородской области (Владимиру Буланову). Кроме того, такая поддержка была обещана кандидату ЛДПР Петру Вышкварку в республике Калмыкия. 

Реальные уровни конкуренции были различными. Они обусловлены прежде всего фундаментальными факторами: уровнем политической культуры, экономической ситуацией, соотношением городского и сельского населения, развитостью местного политического (в том числе партийного) истеблишмента. При этом в каждом регионе на ход выборов влияли конкретные обстоятельства, а прямой корреляции между уровнем конкуренции и результатом губернатора-победителя нет.

Ниже приводится классификация выборов глав субъектов РФ по уровню политической конкуренции, подготовленная АПЭК.

Конкуренция: очень высокий уровень. Красноярский край, Астраханская, Новосибирская области, Республика Алтай

В этих регионах у действующих губернаторов были сильные соперники, активный электорат и сложные отношения с элитами. В ряде регионов главные конкуренты действующих глав смогли преодолеть муниципальный фильтр самостоятельно; долго сохранялась вероятность второго тура.

Так, высока была вероятность второго тура в Красноярском крае и Республике Алтай. Избранного губернатора Красноярского края Виктора Толоконского не так хорошо знали в регионе (он выходец из Новосибирской области), а в Алтае оппозиция практически объединилась против Александра Бердникова. В Новосибирской области сильно влияние коммунистов (во главе Новосибирска коммунист Анатолий Локоть), что могло создать проблемы избранному губернатору Владимиру Городецкому. Хотя коммунисты и сняли своего кандидата с выборов, потенциальная электоральная база КПРФ составляла здесь 25-35%.

Конкуренция: высокий уровень. Самарская, Кировская, Нижегородская, Мурманская области

Конкуренты губернаторов (Михаил Матвеев в Самаре, Александр Макаревич в Мурманске, Сергей Мамаев в Кирове) хотя и не угрожали победе действующих глав регионов, однако вели кампании активно и аккумулировали значительные электоральные группы.

Большинство региональных выборов стали «референдумными»: позиции врио губернатора в них очень прочны; остальные игроки хотя и проявляли некоторую активность, но не угрожали не только победе, но даже постоянному доминированию главного кандидата. В основном «референдумный» характер кампаний обусловлен главным политическим трендом года — значительным ростом общественной поддержки президента и партии «Единая Россия». Уникальность «референдумных» выборов очевидна: в 2015 году и вообще в будущем это вряд ли повторится. Еще одной причиной «референдумов» стало выбытие из выборного процесса — по разным причинам — серьезных региональных политиков (например, Оксаны Дмитриевой, Сергея Катасонова и Раиля Сарбаева).

Ненецкий округ — единственный субъект, где были совмещены избирательные кампании губернатора, депутатов законодательной власти и депутатов городского Совета столицы округа. Глава НАО Игорь Кошин легко победил на выборах, а вот депутатские выборы здесь оказались достаточно напряженными для власти. У КПРФ в округе позиции традиционно сильны (мэром столицы НАО является коммунист Татьяна Федорова), поэтому борьба за мандаты шла серьезная.

Конкуренция: средний уровень. Республика Саха (Якутия), Вологодская, Ивановская, Курганская, Орловская области, Республика Татарстан

Появление группы регионов со средним (относительно невысоким) уровнем конкуренции, при которой доминирование главного кандидата не сопровождалось значимой активностью других игроков, обусловлено инертностью населения и слабой структурированностью региональных элит.

Проблема фильтра

Могли ли все значимые оппозиционные кандидаты самостоятельно преодолеть муниципальный фильтр? На первый взгляд, могли бы, если бы подготовились к сбору подписей муниципальных депутатов заранее, работали с региональными отделениями и первичными организациями своих партий, регулярно занимались избирательными кампаниями на муниципальном уровне – одним словом, действовали более системно, технологично и эффективно. Однако проблема муниципального фильтра выходит за рамки неэффективности работы оппозиционных партий в сфере избирательных технологий. Ведь именно фильтр в его нынешнем виде периодически побуждает «Единую Россию» отказываться от собственной идентичности, поддерживая кандидатов от оппозиционных партий, и усиливает потребность в «ручном» регулировании региональных избирательных кампаний из центра в ответ на недовольство оппозиции.

Институт социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ), ранее разработавший конфигурацию фильтра, в своем докладе, обнародованном на завершающем этапе кампании, предложил внести в него серьезные изменения. ИСЭПИ выступает прежде всего за смягчение территориального фильтра (снижение с 75% до 50% числа муниципальных образований, в которых кандидат собирает подписи для выдвижения). В докладе содержатся и другие предложения, определенно облегчающие системным игрокам сбор подписей муниципальных депутатов. Их практическая реализация вполне в состоянии улучшить «рамочные» условия для участия в политическом процессе уже на старте региональной избирательной кампании 2015 года.