Наше сегодняшнее заседание клуба «Регион» посвящено презентации VIII рейтинга эффективности управления в субъектах Федерации в 2020 году и комплексу вопросов эффективности управления, которые возникают в связи с этим: элиты и эффективность управления, динамика эффективности управления, качество управления в детальном представлении, протест и протестные движения, в какой степени они связаны с эффективностью.

Рейтинг носит интегральный характер, малоизменяемая методика, которая у нас существует, позволяет получать сопоставимые данные за целый ряд лет.

Основные тренды – незначительное улучшение среднего балла. При этом очевиден контраст между социальными, финансово-экономическими и политико-управленческими блоками. Если в социальном и финансовом наблюдается падение, то в политическом – рост. Совершенно очевидна поляризация регионов: относительно успешные регионы в некотором смысле стали еще успешнее, а качество управления в регионах-аутсайдерах (это и экспертами оценивается, и формулой показывается) стало еще хуже.

Топ-10 – Тюменская область, Тульская область,  ЯНАО, Белгородская область, Чеченская Республика, Ленинградская область,  Москва, Ростовская область, Калужская область, Сахалинская область. Практически везде небольшой рост по сравнению с прошлым годом. Наиболее значительный – у Тулы (в прошлом году она была на пятом месте). Заметное падение у Калужской области (со второго на девятое место).

Аутсайдеры (80-я позиция и ниже) – Калмыкия, Карелия, Северная Осетия, Ингушетия, Бурятия, Хакасия. Значительное падение — на четыре позиции — у Бурятии и Хакасии. Они были на периферии, аутсайдерами и остались.

Наибольшая позитивная динамика – у Чувашии, Дагестана, Архангельской области, ЕАО. В Дагестане причина понятна: изменения, связанные с деятельностью Васильева, очевидны. То, что она стал советником президента и получил серьезное назначение в «Единой России», тоже связано как раз с результатом его деятельности в Дагестане. Что касается Архангельской области и ЕАО, то там тоже произошло обновление региональной власти.

Заметное снижение показали Калужская область, Пермский край, НАО, Татарстан, Краснодарский край.

Еще один важный тренд – усиление дифференциации социальных показателей в бюджетных показателях, в трансфертах. Расходы на душу населения на здравоохранение, например: Москва – 33 000 рублей на человека, Курган – 3400 рублей на человека. Инвестиции в основной капитал: НАО – 1 400 000 рублей, Ингушетия – 4300 рублей

Хотелось бы еще отметить риски – что для региональной политики и ситуации в регионах может быть проблемным в этом году. Первый риск начала года – санкционные факторы неблагоприятного социально-экономического положения. На мой взгляд, действуют эти факторы слабее, чем могли бы. Мы это видим по влиянию динамики нефтяных цен на курс рубля. Очевидно, что политическая нестабильность в США затягивается. Санкционное давление станет более поздним фактором, который проявится не в начале года. Каким образом этот риск скажется на регионах? На мой взгляд, только там, где есть проблемное управление, потенциальные точки протестной активности, эта неблагоприятная рамка может повлиять отчасти. В целом ситуация стабильная, управляемая.

Второй, наиболее существенный риск – выход из пандемии. Он будет кризисом сам по себе с разных точек зрения. По нашим данным, в 2020 году протестные движения значительно ослабли. Связано это как раз с пандемией и ограничительными мерами. Завершение пандемии будет означать и рост общественных ожиданий, и рост протестных движений, и осознание людьми тех социально-экономических проблем, которые есть. Проблема заключается в том, что эта негативная точка придется на развертывание избирательной кампании в Государственную думу. Я думаю, что это произойдет в конце весны — начале лета. Конечно, такие настроения, особенно в тех регионах, где слабая управляемость, могут привести к тому, что будут протесты. Необязательно политические — может возникнуть экологический или трудовой. От того, насколько региональная элита и руководство региона справятся с этим, будет зависеть развитие ситуации.

Третий риск – деконсолидация элит. Как показывает еще один наш рейтинг, процессы автономизации в России возрастают. Критического характера эти тренды пока не имеют, но косвенно это тоже будет влиять на региональную политику. Насколько серьезно, точно, быстро будет доходить сигнал региональной власти в условиях, когда автономизация элитных групп усиливается и на федеральном уровне? На мой взгляд, это будет медленнее. И это создает риски в том числе ослабления текущей управляемости – ожидание сигнала, согласования с группами, это будет, возможно, приводить к проблемам.

Предсказание динамики ситуации и рисков сегодня делаются в условиях стабильности. Текущей управляемости достаточно для стабильной ситуации. Что будет дальше, какие будут тренды, какие регионы будут турбулентными и с точки зрения элит, протестных настроений, кто станет бенефициаром этих настроений — за этим надо следить.