Наверное, одно из самых для меня важных наблюдений с «прямой линии» президента — отношение с регионами. В последние годы сильно усложнилась их структура. В начале свой работы Владимир Путин много уделял внимания к созданию единого политического пространства страны и борьбе с губернаторской вольницей, которая вполне реально угрожала целостности государства. Благодаря реформам середины 2000-х годов, в первую очередь бюджетной и налоговой, укрепилась властная вертикаль, финансовые и бюджетные потоки были централизованы.
Одновременно с этим президент занял достаточно жесткую позицию относительно ответственности руководителей регионов. Этому способствовала и отмена прямых выборов губернаторов. Глава государства нес ответственность за своих назначенцев, а значит и спрашивал с них все жестче. В рамках «прямой линии» это проявлялось в виде регулярных разносов тем губернаторам, которые допускали очевидное пренебрежение интересами жителей своих регионов. Аудитории такие представления естественно нравились — в отсутствии иных способов добиться ответов на проблемные вопросы, жалобы главе страны с последующими разносами и отставками стали рабочим инструментом влияния на региональные власти. Владимир Путин же при этом получал мощную подпитку образу руководителя, который не дает спуска своим подчиненным.
Проблема в том, что на достигнутом в 2000-е годы, федеральный центр не остановился и продолжает политику централизации полномочий и ресурсов до сих пор. В результате сейчас сложился перекос уже в сторону федерального центра: у регионов почти нет самостоятельно регулируемых полномочий, любые движения регулируются федеральным законодательством, система межбюджетных отношений практически вне зоны влияния региона — деньги собираются ФНС, часть из них регион тратит на бюджетников и социалку, часть возвращается региону в виде субсидий, субвенций и дотаций, особого пространства для маневра у субъектов федерации не осталось. Более того, если раньше федеральный центр хоть как-то объяснял изъятие доходов и полномочий у регионов, то в конце прошлого года впервые налоговые доходы (1% от налога на прибыль) были изъяты в пользу федерального бюджета без каких-либо внятных объяснений. Это вызвало бурную реакцию руководителей регионов — от Татарстана до Томской области — которые уже открыто говорят, что система межбюджетных отношений несправедлива и слишком централизована. 
Однако риторика «во всем виноваты регионы» на этой «прямой линии» осталась. Глава страны достаточно жестко прошелся по Иркутской области, Забайкальскому и Ставропольскому краям, возникли вопросы по Московской области и ХМАО. Однако на этот раз губернаторы не только по традиции бросились исправлять отмеченные проблемы, из регионов начали звучать ответы в стиле «мы, конечно, все сделаем, но вообще-то это не наша проблема». Губернатор Московской области Андрей Воробьев бодро отчитался о том, что полигоны в регионе закрывают, но посетовал, что нужна какая-то альтернатива — система мусороперерабатывающих заводов. Просто потому, что в Московской области уже нет площадок, где можно утилизировать мусор, а вопрос по строительству системы мусоропереработки, во многом находящийся в федеральной сфере полномочий, не решается уже многие годы.
Глава Ставропольского края Владимир Владимиров на вопрос «Где деньги?» по сути ответил, что это федеральный центр до сих пор не перечислил средства пострадавшим от наводнений, а пока регион платит из своих. Не сказано, но подразумевается, что это, скорее всего, нецелевые расходы, и глава региона может спокойно получить соответствующее заключение региональной КСП, или представление прокуратуры, которым бесполезно объяснять на какие благие цели пошли средства — федеральные органы власти это интересует меньше, чем исполнение федерального законодательства. Губернатор Орловской области не только отчитался о поддержке льготников в регионе в ответ на замечание президента, но и напомнил, если перевести с чиновничьего на русский, что вообще-то льготы федеральные, их размер устанавливает правительство и если кому-то не нравится сумма, пусть правительство же ее и увеличивает. И так далее. Практически все губернаторы, которых коснулись вопросы на последней «прямой линии» не преминули аккуратно или не очень кивнуть в сторону федерального центра. 
Это, конечно, никакой не бунт, но нежелание регионов отвечать за чужие полномочия в ходе «прямой линии» проявилось очень ярко. Это один из самых серьезных рисков региональной политики. Лишенные полномочий, зажатые между требованиями Минфина к финансовой и бюджетной дисциплине и необходимостью хоть что-то делать для людей, ходящие под постоянным пристальным вниманием прокуратуры и других надзорных органов, находящиеся в постоянном ожидании уголовного дела за нецелевое расходование средств, руководители регионов не особо горят желанием выступать буфером между гражданами страны и федеральной властью. Они все чаще просто отходят в сторону и кивают на федеральное законодательство и постановления правительства. А значит весь негатив, которые раньше принимали на себя руководители регионов, начинает накапливаться в репутации федерального правительства и, неизбежно, в репутации первого лица, что создает серьезные угрозы стабильности политической системы. Так как эффект накопления очень длительный, то речь скорее идет не столько о краткосрочной перспективе и выборах 2018 года, сколько о промежутке в 4-5 лет и выборах 2024 года.