Шансы России стать одним из ведущих экспортеров продовольствия по широкой номенклатуре я оцениваю довольно высоко. Уже сейчас страна занимает достаточно серьезные позиции по экспорту зерновых – мы устойчиво держим второе-третье место в мире. Хотя в этом году экспортная выручка несколько снижается, в следующем тоже будет несколько приторможен экспорт из-за того, что урожай выше, чем планировалось, так, по зерну и зернобобовым пока ожидается порядка 110 млн тонн, но тем не менее мы достаточно уверенно держим долю мирового рынка по пшенице, в основном третьего-четвертого класса. И выручка достаточно серьезная, она зашкаливает за 20 млрд долларов годовых, и иногда объем того, что приносит России экспорт зерновых, превышает годовую выручку от экспорта вооружения. Это неплохо, и перспективы действительно серьезные, особенно когда мы начнем повышать долю пшеницы твердых сортов и так далее, что, кстати, очень важно с точки зрения продовольственной безопасности в России.

Что касается других направлений, то я думаю, что в этом году у нас будут какие-то попытки прорваться в сегмент мирового рынка сахара, может быть, через известных трейдеров; по семечковым, по свойству масла мы в общем-то тоже представлены на мировом рынке, в том числе сдаем туда сырье, которое перерабатывается, и потом его получаем или оно, наоборот, идет в третьи страны. Мы ожидаем открытия китайского рынка, потому что, помимо биоресурсов моря (рыба, краб, кальмары и так далее), которые традиционно много идут на оба направления (западноевропейское и юго-восточное), рынок Китая во многом был закрыт для России, и вот сейчас начинаются подвижки. Нам это направление крайне важно, во-первых, с точки зрения дальневосточной сои. Здесь мы уже начинаем использовать торговые войны между Китаем и США. Когда китайцы приостановили импорт американской сои, Россия, естественно, тут же постаралась занять эту долю рынка. Всю, разумеется, мы не заняли, но тем не менее первые прорывы уже состоялись. Также мы ждем, что для России в Китае откроется рынок свинины. Было бы интересно продавать ее из дальневосточных регионов. Однако в Китае есть некие фитосанитарные ограничения из-за африканской чумы свиней, а на Дальнем Востоке в последние месяцы зафиксированы локальные вспышки этого заболевания. Тем не менее перспективы есть. Для китайцев рынок свинины – это принципиальный вопрос, некий измеритель социального самочувствия населения, потому что, как только в последние месяцы возник дефицит на рынке, цена на свинину резко возросла и возникли некоторые признаки социальной напряженности. Сейчас Россия пытается там продвинуться и занять достаточно серьезное место, тем более что по свинине мы практически закрываем собственное потребление и имеем возможность активно продвигаться на сопредельные рынки, особенно туда, где исторически она традиционно является одним из главных продуктов питания, а это прежде всего Юго-Восточная Азия, страны Азиатско-Тихоокеанского региона, за исключением мусульманских государств.

В экспорте начинает подрастать органика, и очевидно, что в 2020 году с ней мы по западному направлению выйдем на 5 млрд долларов. Это можно расценивать как достаточно серьезный прорыв.

Россия имеет очень неплохие шансы стать одним из ведущих экспортеров продовольствия. Но для этого надо преодолеть многие структурные ограничения в нашем аграрном секторе. Их много, но на первое место я бы поставил два. Во-первых, это все-таки ограниченная финансовая емкость банковского рынка, который ни в коей мере не отвечает потребностям сельского хозяйства. Нам нужно как минимум пять или шесть таких банков, как «Россельхозбанк», чтобы было нормальное финансирование, но сейчас с этим большая проблема. Тем более что «Россельхозбанк» все время находится на государственных дотациях, на отрицательном капитале, который покрывается за счет бюджета РФ. И второе очень важное ограничение – это логистика, складские помещения, элеваторное хозяйство, разгрузочно-погрузочные терминалы и так далее. Очень важно создать сеть перерабатывающих производств.

Доктрина продовольственной безопасности, думаю, у нас будет трансформироваться. Раньше у нас был дефицит продуктов на отечественном рынке, сейчас мы начинаем понимать продовольственную безопасность не в том, что это закрытая сфера рынка, а в том, что должна быть высококачественная продукция, то есть она безопасна с точки зрения потребления. Если раньше понимали, и это было абсолютно правильно и справедливо, что если у нас чего-то нет, то нас всегда могут «нагнуть», то сегодня у нас либо уже есть свое, либо мы уже получаем достаточно, невзирая на санкции. Но остается вопрос, что в итоге получает наш отечественный потребитель, продукты какого качества. Скажем, огромные нарекания относительно качества возникают в отношении китайской продукции. Политически мы очень редко об это высказываемся, потому что дружба и так далее, но на деле ни в какие ворота не лезет, особенно плодоовощная продукция. Естественно, мы вынуждены обращать на это внимание. Кстати, мы очень неплохо продвинулись с зеленым салатом, с овощами. Закрываем практически 60 % рынка томатов в России сами, по огурцам идет процесс. Думаю, два-три года, и мы закроем внутреннее потребление зеленых овощей своими же мощностями. Но у нас совершенно другой фитосанитарный контроль. Дело в том, что то, что мы сейчас производим, может развиваться и дальше, потому что это качественная продукция и она находит сбыт за рубежом. Поэтому получается так, что, закрывая свой рынок и стремясь к продовольственной безопасности, мы развивали свой аграрный сектор и создали для него немало возможностей для проникновения на другие рынки. Если вы завоевали рынок продовольствия по качеству где-то в третьих странах, это означает, что ту же продукцию экспортер может продать совершенно без проблем на внутреннем рынке, потому что все высококачественное пользуется спросом, а с точки зрения стандартов безопасности потребления продовольственная продукция отвечает не только российским запросам, но и мировым.