Расходы на здравоохранение остаются одними из самых крупных. В принимаемом бюджете следующего года они будут увеличены, как ранее произошло с бюджетом этого года. Это, кстати, одна из немногих расходных строк, которая увеличилась. При этом значительная часть этих расходов ложится именно на субъекты РФ, поскольку подавляющее число лечебных учреждений (за редким исключением) находится именно на их балансе. Именно регионы несут основные издержки – им приходилось перекидывать денежные средства, а федеральному центру приходится поддерживать субъекты, чтобы их бюджеты просто не порвались.

Мы прекрасно понимаем: чем сложнее эпидситуация (а она осложняется именно осенью), тем серьезнее будет нагрузка на бюджеты. Кроме того, сверху накладываются и ограничения, связанные с малым и средним бизнесом, с перемещением граждан, что влечет дополнительные экономические издержки. Они тоже лягут на плечи субъектов экономики. Как мы знаем, пандемия больше всего бьет по крупным агломерациям, рынку услуг, строительной отрасли, туризму. В итоге набегают очень серьезные суммы, которые теряет Российская Федерация. Она как бы вкладывает их, но вероятность того, что мы в перспективе 30–40 лет еще раз столкнемся с подобной пандемией, крайне незначительна. Вероятность того, что вложенные средства будут использованы впоследствии, крайне мала, не говоря уже о суммах, которые тратятся на расходники.

Согласно данным как минимум трех агентств, в том числе Bloomberg, допдоходы РФ от цен на энергоносители могут превысить 50 млрд долларов. Только газовая монополия «Газпром» может дополнительно получить более 30 млрд долларов при средней цене экспортных поставок 370 долларов за 1000 кубометров. В отличие от цен на нефть, значительная часть стоимости газа идет именно в бюджет. С точки зрения сырьевого экспорта у Российской Федерации открываются очень хорошие экономические возможности, которых должно хватить на то, чтобы пережить пандемию. Однако издержки будут значительно выше, если упадет экономика. У многих предприятий малого и среднего бизнеса серьезно просели собственные возможности в связи с пандемией. Они набирали оборотные кредиты, обязательным условием для которых являлось сохранение занятости. Они эту занятость держали, плюс-минус на внутренних ресурсах проходили пандемию и сейчас на фоне дополнительных издержек рискуют просто обанкротиться. В таком случае могут возникнуть уже секторальные проблемы, причем долгосрочные: те же стройки или индустрия общепита. При небольшом локдауне с нерабочими днями в горизонте двух недель федеральный центр и российская экономика эту ситуацию переживут. Если процесс будет затягиваться, под ударом может оказаться значительная часть компаний, предоставляющих услуги в крупных агломерациях, да и в некрупных тоже.

Грубо говоря, неделю-две, может быть, они протянут, но дальше начнутся большие проблемы. Любые продления грозят серьезными последствиями: приостановка деятельности целого сектора, например, того же таксомоторного парка, – ростом безработицы, а значит, и сокращения налоговых поступлений, наиболее важных для регионов. Необходимо четко контролировать и не удлинять карантин, чтобы избежать серьезных последствий для экономики.