Минфин опубликовал проект правил списания задолженности регионов по бюджетным кредитам в обмен на инвестиции. Как сообщает «Коммерсантъ», схема описана в законе о федеральном бюджете на 2020–2022 годы и предполагает, что налоговые доходы от новых региональных инфраструктурных инвестпроектов будут вычитаться из объема задолженности регионов по бюджетным кредитам прошлых лет (до 2017 года).

Проблема большого объема бюджетных кредитов действительно требует решения. Выглядит странной ситуация, в которой почти все регионы, за исключением семи субъектов, имеют бюджетные кредиты. Разумеется, такая ситуация требует поиска какого-то решения. Предлагаемые Минфином действия являются вторым этапом реструктуризации бюджетных кредитов, поскольку первый этап прошел год-полтора назад и был посвящен тому, что бюджетные кредиты в значительной степени реструктуризировались на более удаленные сроки выплат по ним.

Фактически сами бюджетные кредиты стали дополнительным источником финансовых ресурсов для региона в части проведения ответственной бюджетной политики. Оправданием того, что у регионов возник такой большой объем бюджетных кредитов, может быть, с одной стороны, объективное, но слабо контролируемое в прошлом развитие ситуации в связи с принятием на федеральном уровне благих решений, связанных с увеличением зарплат бюджетникам и с решением других задач, в частности, с необходимостью увеличения объема расходных обязательств регионами; а с другой стороны, отсутствие роста доходов в ситуации, близкой к кризису в 2014–2015 годах, когда регионы оказались в высокой долговой зависимости. При этом ставки по коммерческим кредитам были достаточно высоки, особенно в 2015-м, и регионы за три года удвоили объем своего госдолга, в результате чего оказались в высокой степени закредитованности.

С целью корректировки сложившейся ситуации – остановки роста госдолга – федеральное правительство как раз применило практику широкомасштабного предоставления бюджетных кредитов, которые де-факто являются практически безвозмездными, поскольку процентная ставка по ним составляет 0,1 % годовых. В этой связи замещение коммерческих кредитов бюджетными привело к снижению острой долговой задолженности у регионов. Более того, объем госдолга последние пару лет даже не рос, а снижался. Но тем не менее 1 трлн рублей бюджетных кредитов в пиковых объемах – это сумма, конечно, очень большая. Ее удалось сократить в результате целенаправленных действий Минфина, с одной стороны, и регионов – с другой. Но все равно сохраняющийся объем в более чем 800 млрд рублей представляется достаточно серьезной суммой, которая должна быть каким-то образом реструктуризирована или изменена. И в этой связи предлагаемые Минфином решения кажутся вполне оправданными.

Регионам предлагается проводить активную и ответственную экономическую политику, связанную с привлечением инвестиций, наращиванием налогового потенциала на территории, взамен получая преференции в виде списания данных кредитов. Это действие выглядит очень оправданным. То есть регионы, которые будут проводить активные действия, должны оказаться в более благоприятных условиях, нежели те, в которых они находятся сейчас. Насколько оправданно использование именно этого механизма и как он будет адекватно работать, предсказать сложно. Здесь возникает масса чисто технических вопросов, связанных с тем, как оценивать прирост по тем или иным налогам: только по финансовой отчетности или учитывать какие-то факторы, которые объективно повлияли на изменение отчетных показателей; каким образом будет происходить списание бюджетных кредитов в регионах (одномоментно или поэтапно); как именно будут учитывать инвестиции, которые привлечены усилиями региональных администраций или привнесены за счет действий самого федерального центра. Не секрет, например, что тот же федеральный центр проводит активные инвестиционные действия: в Республике Саха (Якутия) предстоит большое строительство моста через реку Лену или реконструкция железнодорожных магистралей в регионах БАМ. Реализация данных проектов вряд ли связана с активностью региональных администраций. Непонятно, почему оценивается прирост по одним налогам и не включаются туда другие. Например, НДПИ по нефти и газу отличаются в учете данного прироста и, соответственно, в компенсации, которую может получить регион.

То есть вопросов здесь, наверное, возникнет много. Но самый высокий риск, как мне кажется, связан с тем, что такого рода действия нацелены на достаточно длинный период взаимодействия участников процесса – федеральных органов власти, регионов. Главное, чтобы в этом процессе правила игры оставались понятными и неизменными на протяжении длительного времени, в том числе выходящего за рамки одного политического цикла. Если эти правила будут менять, то эффект от их введения и внедрения может быть легко дезавуирован.