Наши праймериз относительно молодое явление и ни о какой тотальности говорить не приходилось. Ведь что важно? Человек набрал 40 или 50%. От кого? От пришедших в зал или от сторонников партии в данном регионе? Для того чтобы получать такую информацию, нужно представлять себе объем сторонников. Поэтому, несмотря на огромное количество недостатков, две вещи — формирование списков сторонников, с одной стороны, и движение к тотальности праймериз, с другой стороны, меняет его качественный смысл.
Чем наши праймериз отличаются от западных? Говорили о том, что надо принять закон. Это дело несложное, но его же еще исполнять надо. Тогда сразу встает вопрос не только обязательности праймериз для партии, а значимости праймериз для дальнейших действий. Для этого они должны перестать быть голосованием из 24 человек. Для американцев нет проблемы, кто участвует в праймериз, потому что там одна семья голосует за республиканцев двести лет, и все в этом городе знают, что они голосуют за республиканцев, а другая семья за демократов и так далее, то есть там даже списки особо не нужны.
У нас партийной системы не было очень долго. Нам все это надо создавать. Все, что я вижу на этих праймериз, это медленное, может быть, с оговорками, но движение к превращению праймериз из инициативы в систему. Сейчас это инициатива. Партия сама на себя взяла такое обязательство, что-то на этом выигрывая. Об этом много говорили: и о лифте, и о пропагандистском эффекте — но это все-таки инициатива. Для того чтобы она превратилась в систему, кроме формальных, законодательных положений, нужно сделать ее более всеохватывающей, причем гарантированно всеохватывающей. В этот раз получилось чуть лучше, чем в предыдущие разы, и это естественно, потому что идет развитие. Еще два-три шага – и тогда действительно, наверное, можно будет говорить о законах, о принципах, об обязательности, в том числе о внесении в устав.
Это движение, на мой взгляд, очень положительное, оно означает, что политическая система формируется. Сегодня политическая система — это набор партий, но система — это что-то большее. Партии должны осуществлять деятельность в соответствии с жесткими правилами игры. Эти правила должны формироваться вместе с институтами. Праймериз – один из таких институтов.
С одной стороны, говорят, праймериз дали социальный лифт, с другой стороны, – прямо противоположные высказывания. Самое грустное или смешное, что обе стороны правы: действительно, и социальный лифт есть, и механизм отсечения тоже есть. Я думаю, причина здесь не в самих праймериз, а причина здесь в том, что праймериз, как это ни парадоксально, в действительности стабилизирует региональную элиту в еще большей степени. В результате она сама себе включает лифт, но при этом именно она определяет, кто в этот лифт попадет. Таким образом, с одной стороны, это выглядит одним образом, с другой стороны – другим образом, но это одно и то же. Мне думается, что эта стабильность (которая имеет свои недостатки, и довольно серьезные) – это естественный этап развития элиты, причем не политической, а элиты с большой буквы, и написать документ, в котором запретить ей быть таковой, бессмысленно. Этот этап, как этап существования динозавров, нужно просто пережить.
Материал основан на выступлении автора на заседании Экспертного клуба «Регион», 30 мая 2017 г.