Этой осенью пройдут выборы в заксобрания Северной Осетии, Краснодарского края, Удмуртии, Саратовской, Пензенской, Сахалинской областей. Сейчас главным фактором воздействия на настроения людей является специальная операция, а не социальные или региональные вопросы. Поэтому на данный момент очень сложно судить, как это повлияет на людей и останется ли в фокусе. В случае если операция закончится до того, причем закончится для РФ, скажем так, успешно, это будет прорыв для «Единой России». Если же она будет продолжаться, то это постепенно станет подтачивать рейтинг партии власти. Хотя, в принципе, за начало этой спецоперации проголосовали все парламентские партии, то есть нельзя сказать, что это решение только «Единой России», но подтачивать это будет именно ее рейтинг.

С точки зрения присутствия в заксобраниях, думаю, везде будет идти постепенный рост влияния парламентской партии «Новые люди» (если, конечно, она не развалится), так как она имеет льготы и может выдвинуть своих кандидатов в региональные парламенты без сбора подписей. Но у партии возможны финансовые проблемы, потому что коммерческие структуры, с которыми она связана, в значительной степени пострадали от санкций. Поэтому пока рано говорить, хватит ли партии сил на избирательную кампанию. Но с точки зрения незамутненности рейтинга и политической истории у нее самая выигрышная позиция: имеет плюсы парламентской партии, а минусов еще нет.

Практически везде будут трудности у ЛДПР. С федеральными лидерами там пока нет никакой ясности. Харизматика, дойстойного поднять знамя Жириновского, у них нет. Есть пять человек, которые в той или иной степени претендуют на лидерство. Двое из них — губернаторы, они полноценно в кампаниях участвовать вряд ли смогут. Тем не менее к осени уже должен появиться какой-то определенный лидер. Но если это будет связано с расколом, то сработает в минус. Так что по ЛДПР вопрос достаточно серьезный.

У «Справедливой России» позитивные позиции. Там, где партия пока не присутствует, например на Сахалине, у нее появляется шанс пройти в заксобрание. И в целом она сейчас нормально выступает за социальную программу, которая при парламентском статусе хорошо дополняет идеи партии. Но есть другая угроза: у партии есть крыло, которое пришло вместе с Захаром Прилепиным, если спецоперация будет затягиваться и иметь большие негативные последствия для избирателей, политические оппоненты могут сказать, что Прилепин виноват и от этого страдают его люди. Тогда «Справедливая Россия» возьмет свою долю негатива, как и «Единая Россия» в ходе избирательной кампании. Но пока этого не ощущается и все у «Справедливой России» нормально. Социальные вопросы, которые она поднимает, и ее концепция в достаточной степени востребованные.

По КПРФ отдельный вопрос. Партия находится в таком состоянии, что Геннадию Зюганову надо срочно выдвигать преемника на первую позицию, но есть слишком много желающих стать преемником. С одной стороны, явно пришли молодые и зубастые ребята с социальными программами. С другой стороны, партия в значительной степени последние восемь лет работает в рамках крымского консенсуса и полностью оппозиционной, удовлетворяющей всех оппозиционеров, быть не может. Поэтому для молодых либералов она становится все более и более неприемлемой. А старые коммунисты потихоньку вымирают, скажем так. То есть тут вопрос, кого назначат в качестве соправителя или преемника: будет это человек с хорошей харизмой, с хорошей электоральной базой или какой-то аппаратный работник. По КПРФ самая большая неопределенность: до начала спецоперации партия была на подъеме, но так как она тоже проголосовала за, более того, голосование стало результатом принятия ее версии закона о признании независимости ЛНР и ДНР, то от этой истории ей никак не уйти в сторону и никак не изобразить из себя людей, настроенных оппозиционно, скажем так. Поэтому вопрос в том, в какой степени КПРФ возьмет свою долю ответственности.