Стоит отметить, что значимым аспектом политической повестки на пути к ЕДГ-2025 и думской кампании – 2026 является взаимодействие партий с локальными протестными группами, возникшими вокруг местных проблем, например в градостроительной и экологической сферах. В 2022–2023 годы активность таких групп в целом несколько снизилась, но с 2024 года снова стала возрастать. При этом, если еще несколько лет назад такие группы довольно часто апеллировали к оппозиционным партиям, то в 2022–2024 годах их обращения чаще стали адресоваться федеральным структурам власти, причем значительная часть случаев – представителям правоохранительных органов (например, руководству Генпрокуратуры и Следственного комитета). Но с учетом того, что приближается большая федеральная кампания в 2026 году, вполне вероятно, что взаимодействие оппозиционных партий с такими группами может дополнительно активизироваться. Конечно, это будет вряд ли сильно влиять на парламентскую гонку, а, скорее, на муниципальные и в каких-то случаях региональные кампании. При этом стоит учесть, что в 2026 году кампании в те же заксобрания будут проходить параллельно с думской в 39 субъектах Федерации, включая территории с заметным протестным потенциалом, например Санкт-Петербург.

Вторая тема, возникающая накануне выборных кампаний, – это вопрос, насколько актуальные социально-экономические и политические процессы повлияют на представительство женщин на разных уровнях власти. Часто можно услышать, что повестка СВО усилила запрос на брутальный образ кандидата. Да и среди самих участников спецоперации, побеждающих на тех же праймериз «Единой России», большинство все-таки составляют мужчины (хотя, безусловно, есть и женщины). Тем не менее мы видели в числе участников этих праймериз руководителей и сотрудников учреждений, занимающихся медицинской реабилитацией участников СВО, а среди специалистов этой сферы значительную часть составляют как раз женщины. В свою очередь, на оппозиционном фланге возможное усиление взаимодействия с локальными протестными группами со временем может дать примеры перехода из этой среды женщин-общественников на уровень, по крайней мере, муниципальных депутатов. То есть ряд современных внутриполитических трендов может создать и новые возможности для представительства женщин в депутатском корпусе.

Третий момент связан с тем, насколько смогут укорениться в политике те участники СВО, которые сейчас побеждают на праймериз «Единой России» и получают возможность пройти в депутатский корпус (пока на муниципальном и региональном уровнях). Понятно, что часть таких людей уже были депутатами соответствующих уровней и, получив статус участника СВО, вновь победили на праймериз. Но также среди лидеров недавно прошедшего предварительного голосования «Единой России», являющихся участниками СВО, можно выделить и ряд людей с бизнес-опытом, а также преподавателей военных вузов. Можно вспомнить примеры, когда преподаватели военных вузов (в том числе с опытом участия в боевых действиях) уже становились депутатами или, по крайней мере, достаточно популярными кандидатами на выборах разных уровней, например, в 1990-е – начале 2000-х годов, и продолжали политическую карьеру. Поэтому можно предположить, что часть участников СВО, ранее не обладавших политическим опытом, смогут остаться в политике на достаточно длительную перспективу.

Из выступления на заседании клуба «Регион».