Прямые выборы мэров сохранятся только в девяти российских региональных центрах — Хабаровск, Анадырь, Кемерово, Томск, Абакан, Якутск, Новосибирск, Майкоп и Екатеринбург.  Почему в этих городах? Здесь две группы городов, в каждой из которых свои причины. Они вообще в каждом случае свои, но есть две базовые мотивации, совершенно обратные.
Основная логика отмены выборов мэров региональных столиц заключалась в следующем – во-первых, выборный статус мэра повышал риски (даже делал их практически неизбежными) конфликта по линии губернатор – мэр. Такого типа конфликты были крайне серьезным вызовом для региональной политики на всем протяжении новейшей истории России. Второй аспект – это снимало ряд противоречий в бюджетировании. Регион становился сильнее города, и губернатор мог по своему вкусу выстраивать бюджетный процесс, город не мог перетягивать на себя одеяло. Но в случае с небольшими по населению мононациональными регионами (в данном случае Адыгея, Хакасия и с оговорками Чукотка и Якутия) риск какого-либо «бунта мэров» сводился почти к нулю. То есть вопрос выборности или назначаемости мэров там в повестке дня не был вопросом первостепенным.
Иная ситуация с зауральскими регионами, не являющимися национальными республиками. Во-первых, в них областная столица – это в ряде случаев практически весь регион. Новосибирск – 1,5 млн жителей, область – 2,7. То есть в столице живет более половины населения, сельская местность практически отсутствует. К тому же в этих городах велик протестный потенциал и желание избирать мэров. В этом контексте выборный мэр вполне устраивал региональное, да и федеральное начальство. Это такая сибирская специфика – люди хотят выбирать очень сильно. Через колено эту ситуацию сломали в Иркутске и Братске (втором по значимости городе Иркутской области, в результате мы там имеем губернатора коммуниста, единственного альтернативного кандидате, который победил на губернаторских выборах с 2012 года). Вот цена, в том числе, отмены выборов мэра, эксперименты там уже дали плоды.
Чуть иная, но схожая ситуация в Екатеринбурге, где, во-первых, мэром не так давно был избран Евгений Ройзман (отстранение которого от власти до истечения срока чревато собственно тем же недовольством местного, довольно протестно настроенного населения). Во-вторых, при сохранении должности мэра там была реализована схема «избирающийся мэр и назначаемый сити-менеджер», которая делает должность мэра номинально-представительской. Такой баланс пока там устраивает и региональные власти, и полпредство (в Свердловской области это традиционно третий центр силы).
Аналогичная с Иркутском история была в Омске, где только удачная проведенная кампания Назарова и крайне неудачная кампания его конкурента от КПРФ («красный денди» Денисенко) не позволила реализоваться иркутскому же сценарию – отменяешь выборы мэра, а потом граждане тебе устраивают обструкцию на выборах губернатора.
Это такая сибирская специфика. Она, в принципе, свойственна и Уралу, но, скажем, в Челябинске пока удавалось избегать эксцессов за счет «правильного» голосования на губернаторских выборах крупных промышленных городов – Магнитогорска, Миасса и так далее. Они уравновешивают немного столицу, потому там таких неприятностей ожидать сложнее.