Как говорится, все новое – хорошо забытое старое. Если припомнить российскую электоральную политическую историю, то во многом изначально все выборные институты закладывались именно в логике мажоритарных выборов, когда конкретная персона, конкретный политический деятель представляет интересы конкретного избирательного округа. То есть в этом смысле персонификация выборной власти в любом ее виде на любом уровне – это достаточно давняя и правильная традиция. Да и наш российский избиратель привык отождествлять власть и виноватых в каких-то проблемах во власти с конкретной персоной. Поэтому совершенно понятно, что традиции мажоритарных выборов в России достаточно сильны, и избирателям понятны, известны и очевидны.
Но при этом не нужно забывать логику, в которой разворачивался переход от мажоритарных выборов к смешанным, к выборам по партийным спискам. В нулевые годы власть достаточно долго уходила от мажоритарных выборов, чтобы максимально деперсонифицировать власть, чтобы люди голосовали не за конкретного кандидата, а за какую-то политическую силу, конкретную партию. Этот переход был достаточно длительным, и у экспертного сообщества было ощущение, что все придет к тому, что политика в этом смысле будет обезличена, и какие-то яркие фигуры будут утрачены в недрах соответствующих политических структур. Электоральные циклы 2010-2011 годов показали, что ситуация меняется, и партийный бренд «Единая Россия» где-то не справляется со своей функцией. В результате, что называется, лодка начала разворачиваться, и обществу был явлен обратный переход: мы стали возвращаться от партийной, смешанной системы к мажоритарной. Апогей в этом смысле – выборы в Госдуму, где половина депутатских кресел разыгрывалась по одномандатным округам.
Поэтому я прекрасно понимаю политических операторов в федеральном центре, и в регионах, которые возвращаются к этой системе, потому что личности всегда проще выиграть ту или иную кампанию. Если исключить посткрымский консенсус, о котором говорят эксперты, и мы видим, что при нем «Единая Россия» как-то реанимировала свои позиции, и последние выборы тому показатель, — если оставить это за скобками, то понятно, что благодаря мажоритарным выборам кандидат может где-то скрывать свою партийную принадлежность и позиционировать себя как независимого кандидата, который готов работать со всеми партиями. В этом смысле понятно, что шансы такого кандидата на победу в конкурентной избирательной кампании увеличиваются.
На мой взгляд, тенденция понятна, и она будет развиваться. В итоге мы во многом вернемся к ситуации нулевых годов, когда выборы по мажоритарным округам – это была такая классическая ситуация, когда конкретные личности, грубо говоря, ставили на кон свое имя и репутацию, и люди понимали, за кого они голосуют.