Я в основном так или иначе занимался московскими муниципальными выборами, поэтому мои оценки будут касаться в первую очередь Москвы. Есть один пункт в докладе АПЭК, который звучит так: «Предварительные итоги онлайн-голосования в Москве еще раз подтвердили стабильно высокий уровень доверия населения к ДЭГ». Моя точка зрения противоположная. Это начало конца электоральной демократии в России. Мой аргумент можно сформулировать одной фразой: так как ДЭГ не верифицируется представителями наблюдателей от оппозиции, то все результаты электронного голосования, которые я вижу, для меня являются априори невалидными. На все красивые и убедительные слова коллег о том, что ДЭГ – это будущее, могу ответить, что будущее это печально и во мраке. Я не могу утверждать, что ДЭГ – это фальсификация, но я утверждаю, что это неконтролируемый со стороны других участников процесс.

Главное – совершенно не согласен с оценками, что «в середине 2030-х годов более 80% избирателей будут голосовать в онлайн-формате». Через пять лет специалисты в области электоральных технологий будут делиться на несколько групп, причем критерии будут совершенно не те, к которым привыкли. Один из критериев – верификация либо легитимизация результатов выборов (большая часть которых получена при помощи ДЭГ) с помощью определенных аналитических процедур. Мы, как специалисты, не можем верифицировать корректность таких результатов, поэтому бессмысленно их обсуждать, а уж тем более хвалить. Единственный повод для похвалы, который я вижу, заключается в том, что «Единой России» необходимо легитимизировать эту неконтролируемую со стороны большой части общества процедуру. На мой взгляд, поддержка ДЭГ – это поддержка черного ящика, где непонятен процесс и непонятны результаты.

Относительно донбасского консенсуса я согласен с мнением Дмитрия Орлова. Естественно, внешняя угроза либо ощущение угрозы объединяет, сплачивает ядерный электорат «Единой России». Конечно, это было дополнительным важным аргументом, который помог партии достичь результатов (по крайней мере в регионах).

Вернусь к Москве. Материалы и кампанию, которую проводила «Единая Россия» (СМС-рассылки и полиграфия), я оцениваю достаточно высоко. Кампания была эффективная. Результаты голосования по Москве офлайн и онлайн следующие: 1417 мандатов было разыграно, 1160 – у «Единой России», остальные партии и самовыдвиженцы набрали чуть больше 100 мандатов. Это странная история. Это нужно интерпретировать корректно. Коллеги говорят, что это является фактором консенсуса, но здесь есть некоторые противоречия: донбасский консенсус поддержали все партии, кроме «Яблока», почему же тогда остальные парламентские партии получили так мало мандатов? То есть консенсус не очень отразился на этих партиях, хотя они тоже поддержали.

Последнее, что я хотел сказать, очень важно для нашего электорального цеха. Главным ориентиром для специалистов в области выборов всегда были их результаты, которые можно проверить и проанализировать. Сейчас, с моей точки зрения, ДЭГ бросает тень сомнения на результаты. Повторюсь: формальных оснований говорить о фальсификациях у меня нет. Коллегам, которые занимаются профессиональными исследованиями и работой на выборах, я бы рекомендовал не превращаться в пропагандистов ДЭГ.

Из выступления на клубе «Регион».