Вряд ли главным мотивом выхода губернаторов на досрочные выборы была попытка «ухватиться за фалды» Путина. Во-первых, главы регионов поступали так и в период, когда рейтинги президента были ниже нынешних. Ведь первым на такой шаг пошел глава Рязанской области Олег Ковалев в 2012 году – сразу после возвращения губернаторских выборов. Во-вторых, опыт показал, что высокие президентские рейтинги делегировать на нижние этажи власти получается не всегда. Вспомним, как кандидат от «Единой России» Владимир Знатков проиграл выборы мэра Новосибирска в апреле 2014 года – на фоне стремительного роста поддержки Кремля после присоединения Крыма. Подобные прецеденты случались и в первой половине 2000-х. Один из самых ярких примеров – поражение алтайского губернатора Александра Сурикова в апреле 2004 года. А ведь Владимир Путин, только в марте выигравший президентские выборы с результатом 71,3%, встретился с данным политиком. И эту встречу, как правило, воспринимали, как знак поддержки Сурикова со стороны Кремля.

Чуть более значимым мотивом было желание губернаторов, назначенных еще до возвращения соответствующих выборов, быстрее подтвердить полномочия на выборах. Кроме того, считалось, что став уже не назначенным, а избранным, губернатор будет больше защищен от отставки. Но сегодня подавляющее большинство глав регионов через выборы уже прошли. А успешное участие в выборах от отставки, как выяснилось, вовсе не защищает. После 2012 года первым в этом ряду стал уход с должности главы Брянской области Николая Денина.

Не будем забывать, что с тех пор, как выход на досрочные выборы стал массовым, назначенный губернатор, который на такой шаг не шел, часто воспринимался, как «хромая утка». Появлялись слухи, что Центр не отпускает его на выборы, так как ищет ему замену. То есть досрочные выборы для губернатора был еще и способом успокоить местные элиты

Но самым важным мотивом, скорее всего, было нежелание губернаторов совмещать собственные предвыборные кампании с парламентской. Во-первых, более высокая явка на парламентских выборах грозила сделать более массовым протестное голосование, направленное против главы региона. Недаром команды глав регионов, часто, стремились к «высушиванию явки». Во-вторых, действующие губернаторы, даже выдвигаясь от «Единой России», позиционировали себя в качестве надпартийных фигур, как правило, заручавшихся поддержкой и заметной части избирателей оппозиционных партий. Но если губернаторская кампания будет совмещена с думской, есть риск, что избиратели разойдутся «по партийным квартирам», что снизит результаты главы региона. Наконец, во время федеральной кампании и все скандалы на совмещенных с нею выборах приобретают куда больший резонанс.

Администрация Президента все эти нюансы также учитывала и, как правило, шла главам регионов навстречу. Сегодня утечка об отказе от досрочных губернаторских выборов выглядит, как символический реверанс в сторону системной оппозиции, которая всегда критиковала такую практику.

Но, даже если у подобных слухов есть реальная основа, практическое значение такой смены тактики Центра невелико. Вряд ли от практики досрочных выборов откажутся полностью. Но кто захочет выходить на них в обозримом будущем? Видимо, в основном, две категории губернаторов, чувствующих себя неуверенно и намеренных пройти выборы, пока их противники не собрались с силами. Первый тип боится серьезных врагов на федеральном уровне. Однако таким губернаторам и прежде «добро» на досрочные выборы было получить сложно. Второй тип опасается сопротивления сильных местных элит. Но, если такой губернатор обладает хорошей федеральной поддержкой, он вполне может «выкрутить руки» местным оппонентам, просто не допустив самых опасных соперников до выборов с помощью того же «муниципального фильтра». Ведь и в этом году голосования «режим наибольшего благоприятствования» для оппозиционных кандидатов действовал далеко не везде.