Российский зерновой союз и Минсельхоз оценивают валовой сбор зерновых (включая зернобобовые) выше 130 млн тонн, притом что за последние пять лет средний годовой сбор чуть превышал 120 млн тонн. И по самой пшенице прогноз выше – ожидается 86 млн тонн, а это значит, что кормовая база для птицеводства, молочного и мясного животноводства будет обеспечена.

Но есть некоторые проблемы с овощами открытого грунта, салатами из-за того, что существует достаточно серьезный дефицит семян (они часто шли по импорту, а сейчас здесь много перебоев). Но тем не менее решения принимаются. Например, правительство приняло решение о льготном субсидировании приоритетных импортных закупок, в том числе и по семеноводству (тут через какое-то время острота проблемы станет заметнее).

Больше вопросов вызывает другая составляющая агросектора. По мере усиления риторики по поводу импортозамещения было обращено внимание на ситуацию в российском пищепроме. И сейчас выясняются довольно непростые обстоятельства. Например, Московский государственный университет пищевых производств провел исследование, по результатам которого оказалось, что физический износ оборудования в пищепроме составляет 59%, то есть больше половины, а это уже критический уровень. А зависимость от импортного оборудования и комплектующих составляет более 60%, в том числе по ряду принципиально важных производств: масложировой продукции, мяса, рыбопереработки, сахара и так далее. В некоторых случаях эта зависимость превышает 70 и даже 80%.

На мой взгляд, именно это и вызвало повышенную озабоченность: если импорт резко сократится, а закрыть мы его в ближайшее время не сможем, то получится дисбаланс: производственные мощности могут начать выбывать в силу своего физического износа и зависимости от импорта, новых поступлений не предвидится (с одной стороны, импорт ограничен, с другой стороны, импортозамещающие производства дадут свой выхлоп через год-полтора), но при этом планируется очень неплохой урожай. И вот этот дисбаланс вызывает ощущение замешательства: не начнутся ли перебои? Сырье есть, урожай собрали, а переработать и произвести из него затруднительно. Но думаю, что эти оценки все-таки относятся не к текущему времени и ближайшим двум-трем месяцам (до нового урожая), а дальше, к концу года, возникнет такой риск.

Кстати, эта ситуация в равной степени касается и текстильного, швейного производства. Там зависимость от импортного сырья зачастую превышает 70–80% по ряду видов продукции. Естественно, в первую очередь у людей вызывает озабоченность питание, а вторым пунктом уже будет «что носить», «что купить», «где достать». То есть нарастают волны потребительской озабоченности. Тем более что в текущих обстоятельствах люди вынуждены включать режим экономии и считать деньги, а раз так, то усиливается интенсивность посещения торговых точек и выбора необходимого: получается, что вместо двух-трех магазинов человек за неделю обходит десяток. Конечно, при этом у него возникают несколько иные ощущения от ассортимента  и так далее. И это сигнал, который требует ясного, четкого и оперативного ответа со стороны регуляторов.

Я думаю, возможность ответить на это есть. Надо понимать, что проблема решается не за один день и не за одну неделю. Самое главное – это крайне высокий дефицит информации, которая доводится до людей. Эту озабоченность нужно снимать разъяснениями о том, что предпринимается. Например, у нас девять программ льготного кредитования реального сектора – объясните подробно со статьями, комментариями, со специальными передачами в прайм-тайме, как это работает, допустим, для аграрных производителей. А то есть общая информация, что программы работают и столько-то денег выделили. А кому конкретно? То же самое и по импортозамещению. Приняли льготную программу субсидирования приоритетных импортных закупок, а конкретно пищевикам сколько досталось, что они делают?

Поэтому тут дело даже не в количестве мер – меры принимаются. А вот коммуникация с массовым потребителем должна быть выстроена лучше. Околопанические представления могут возникать из-за элементарного дефицита информации. Это принципиально важно. В антикризисной политике роль коммуникации резко возрастает. Важно объяснять людям, что, куда и так далее. Но в этом наши власти основательно запаздывают. Конечно, это касается и федералов, но в региональных администрациях еще более серьезный информационный дефицит (но и возможностей отвечать у них тоже меньше, кстати). Например, в правительстве приняли решение увеличить объем кредитования регионов с 300 млрд рублей до 420 млрд, а на что конкретно в каждом регионе они пойдут? Хватает – не хватает? Круговорот информации в экономике должен постоянно поддерживаться, от этого зависят настроения и мотивации потребителей и инвесторов.