В регионах решили отменить партийные списки.на выборах, пишет «Коммерсантъ».

Во-первых, в свое время увеличение доли голосующих по партийным спискам в общей системе выборов имело целью усиление роли партий и партийной системы в политических процессах. Таким образом подняли статус и увеличили влияние политических партий. Это был тренд, характерный для западных политических систем, и мы попытались апробировать его у себя. Например, в Германии (я писал докторскую по Германии) есть термин Parteinstadt – государство партий, то есть именно с участием партий принимаются ключевые решения. Была попытка имплантировать этот опыт в партийную и политическую системы России. В определенной мере эта цель была достигнута: роль партий действительно была повышена. На сегодняшний день в Госдуме мы видим реально пять парламентских политических партий, эти же четыре-пять партий представлены в региональных законодательных собраниях, в органах МСУ.

Во-вторых, думаю, на каком-то этапе политическое руководство нашей страны уяснило, что, помимо усиления роли партий, возник и ряд существенных проблем. Если, скажем, в Госдуме активность парламентских политических партий понятна (потому что это парламент – место для дискуссий) и в определенной степени она характерна и для региональных законодательных собраний (потому что и на уровне большого региона должна быть определенная дискуссия между политическими партиями), то превращать в базар городские парламенты, парламенты муниципальных районов и даже сельских поселений совершенно нелогично. Были сделаны выводы, что есть определенный перехлест и имеет смысл уже сейчас ограничить влияние партий хотя бы на уровне местного самоуправления. Например, когда попадают даже два-три человека в парламент МСУ, этот парламент превращается в базар. Причем эти абсолютно безбашенные люди попадают не через партию власти – «Единую Россию», а через каналы других партий (КПРФ, «Справедливая Россия», ЛДПР). За последние год-полтора та же самая КПРФ на низовом уровне блокируется с навальнистами и прочими политическими оппозиционерами, которые стремятся нанести вред не столько власти, сколько государству в целом и людям.

Думаю, поэтому было принято такое решение: постепенно, как на весах, снизить влияние парламентских партий. Я считаю, что это в определенной степени закономерно: попробовали, посмотрели – избыточно, значит, немного снижаем роль этих партий (может быть вообще убрана позиция, по которой партсписки есть на уровне выборов в органы МСУ).

В-третьих, реальные практики в российских регионах показывают, что в представительные органы власти приходят люди, которые, опять же, идут не по каналу партии власти, а по каналам других парламентских политических партий и которые мало что делают для конкретных людей. То есть они избираются – население о них не знает, они проходят в представительный орган власти, а о реальных созидательных делах население тоже ничего не знает. Тем более никаких созидательных дел, как правило, и нет: эти люди «не привязаны» к конкретной территории, они ни за что не отвечают.

В сравнении с этим депутаты, которые избраны по одномандатным округам, реально проходят на тех территориях, где что-то делают, где есть конкретная связь с избирателями, где они постоянно «удобряют» свою территорию, занимаются созидательными, конструктивными делами в интересах жителей. Население все это реально видит, поэтому есть прямая связь между избирателями и конкретным депутатом. В случае с партийными списками, когда человек проходит через каналы парламентских политических партий (не «Единой России»), такой связки нет: это люди, которые чаще всего не имеют какого-то материального ресурса, не могут ничем помочь конкретным избирателям. По сути, это «политические голодранцы». Этот феномен «политических голодранцев» настораживает, ничего конструктивного он не несет. Данная причина также является логическим аргументом, чтобы на уровне МСУ постепенно отойти от выборов по партийным спискам, а сделать так, чтобы выборы были только по одномандатным округам. С одной стороны, это не навредит роли парламентских политических партий в России, поскольку речь идет о низовом уровне, об уровне муниципалитетов. С другой стороны, и экспертное сообщество, и население поддержат это решение.

Подводя итоги, могу сказать, что партийная система и формирование законодательных представительных органов власти не являются догмой. Если на каком-то этапе политическое руководство страны вводило определенные квоты (часть по одномандатным округам, часть по партийным спискам, разумеется, в определенных пропорциях), в частности в органах МСУ, то теперь конкретные результаты и политические практики свидетельствуют о том, что электоральные процессы и использование партийных списков на уровне органов МСУ не оправдали себя. От парламентских политических партий (но не от партии власти) идут «политические голодранцы», которые не связаны с территорией и со своими избирателями. А когда они попадают в парламент, то даже два-три человека превращают этот орган в базар, когда идут склоки и скандалы, которые не связаны с интересами избирателей. Поэтому эти каналы начинают перекрывать естественным образом – и такое решение во многом оправданно.