К наиболее конкурентным выборам я бы отнес голосования по кандидатурам на должность губернатором Томской, Свердловской и Ярославской областей. Если говорить о муниципальном уровне, то уже общеизвестной стала активная кампания оппозиционных кандидатов в Москве. Вне столицы я бы, например, говорил о довольно конкурентных кампаниях в Иркутской области с ее нестандартной ситуацией, когда губернатор — коммунист, а мэры и большая часть местных элит — единороссы. Для коммунистов успешной стала кампания в Слюдянском районе, где поддержанный губернатором Левченко Алексей Шульц пока с минимальным перевесом побеждает действующего мэра Андрея Должикова. Пока — потому что ожидается активная борьба со стороны бывшего главы района за результат выборов. К наименее конкурентным я бы отнес, например, выборы главы Бурятии, где сильный и потенциально опасный противник врио Алексея Цыденова Вячеслав Мархаев был устранен еще на старте кампании, в итоге выборы превратились в референдум действующей власти и выбору президента страны с предсказуемым результатом.
На губернаторских выборах сложно говорить о серьезной конкуренции: муниципальный фильтр позволяет главе региона и «Единой России» проводить полностью контролируемые кампании. Вопрос в том, насколько более конкурентными должны быть выборы губернаторов.
Я считаю, что на данном этапе развития института выборов уровень текущий конкуренции вполне адекватен уровню ответственности избирателей. Но в дальнейшем имеет смысл постепенно ослаблять требования муниципального фильтра, чтобы уровень ответственности избирателей рос, а протестные настроения находили выход в голосовании за оппозиционных кандидатов.
Если говорить о межпартийной конкуренции на выборах губернаторов, то это она имеет специфическую форму. «Единая Россия» не столько конкурирует с другими партиями (при тотальном доминировании это выглядело бы странно), сколько озабочена удержанием хотя бы внешних признаков контроля над губернаторами.
Большая часть избранных глав регионов слабо ассоциируются с партией, хотя и выдвигались ей. Это либо старые тяжеловесы с собственной репутацией, либо назначенцы президента, обязанные карьерой лично главе государства. КПРФ и ЛДПР на губернаторских выборах скорее борются между собой за право называться второй партией в стране. Эта борьба вошла в ожесточенную фазу перед думскими выборами, по итогам которых ЛДПР фактически сделала заявку на вторую позицию. Нынешние выборы должны были стать демонстрацией работы над ошибками в компартии, но судя по результатам кандидатов, ЛДПР продолжает теснить коммунистов. 
Если говорить о явке, то я не считаю, что явка является симптомом легитимности. Во-первых, это управляемый параметр — явку можно «сушить», а можно «разгонять». Поэтому делать выводы по уровню явки о легитимности власти и избранных кандидатов некорректно, а очистить показатели явки от влияния мотивационных кампаний кандидатов, избиркомов и административной вертикали вряд ли получится. Во-вторых, я считаю, что явка демонстрирует не столько доверие к власти, или к системе выборов, сколько постепенно растущую оценку объемов полномочий органов власти, по поводу которых человек должен собственно сделать выбор. Если полномочия депутатов муниципальных органов власти каждый год сокращаются, то ничего удивительного в низком уровне явки нет. Люди не видят смысла отвлекаться от своих дел ради голосования за мэров и депутатов, которые ничего не решают — это простая логика. Причем полномочия сокращаются по всей стране — это общефедеральный тренд. Явка тоже падает по всей стране: от Москвы, где она составила 14% до Иркутска, где на довыборах в гордуму проголосовало 10% избирателей.
Легальность, законность — это базовые критерии, которые должны применяться к любым выборам. Они должны быть по умолчанию при любом руководстве страны, региона или муниципалитета. В последнее время эти принципы зачем-то противопоставляют «конкурентности, открытости и легитимности», которые были провозглашены перед выборами в Госдуму. Но это все равно, что пытаться выбрать между биением сердца и работой легких.
Чтобы политическая система в долгосрочной перспективе была стабильна, ее сердце — выборы — должно работать без сбоев, т.е. в соответствии с законом. В то же время, чтобы мозг системы не впал в старческий маразм, ему нужен приток кислорода, а значит выборы должны быть конкурентными и открытыми, а их результаты — легитимными. Уберите законность и легальность — система пойдет вразнос, сделайте выборы неконкурентными на длительном периоде истории (20 и более лет) — и элита превратится в пародию самой себя.
Тяжеловесы проводили более технологически грамотные кампании, с минимальным количеством ошибок и с глубоким пониманием своего избирателя. В итоге кампании тяжеловесов получились правильные, но очень стандартные. Технократы больше делали чисто технологических ошибок, им сложнее было наладить диалог с элитами и понять избирателя. Несмотря на это избиратели дали этим врио карт-бланш, который новым губернаторам теперь важно не растерять.
Сейчас для технократов начинается по-настоящему сложная работа. Им предстоит удержаться в границах адекватности, не пасть жертвой самовозвеличивания, не войти в конфликт с местными элитами и не обратить на себя внимание правоохранительных органов. При этом у многих из них есть федеральные амбиции, а ничто так не уничтожает эти амбиции как рутина управления регионом. Потонуть в рутине и местных войнах — один из главных рисков для губернаторов-технократов.
В этой избирательной кампании «Единая Россия» показала, что ее избирательная машина далеко превосходит другие партии. Вторая по обширности структура КПРФ на порядок слабее. Про остальные партии нечего и говорить. Например, на выборах в Москве партия не просто выставил кандидатов на все позиции, но сделала это под своим брендом и получила больше трех четвертей мест. Это говорит о том, что мобилизационные возможности ЕР находятся на запредельном для остальных политических сил уровне.
Проблема для партии в том, что слишком фокусируясь на бюрократических процедурах и качестве управленческой сети, партии сложнее предложить содержательную повестку избирателям. В результате мотивированные на результат оппоненты могут переиграть единороссов на харизме, идее, актуальной повестке. Что и произошло, например, в Москве во многих округах.
Дальше можно поразмышлять, будет ли Кремль использовать технологии, образы и смыслы этих выборов-2017 в президентской кампании. И здесь я могу предположить, что на этих выборах обкатывалась тема развития, устремления в будущее. Есть серьезный запрос на кардинальную перестройку экономической политики в стране, на выход из рецессии в развитие. Граждане ждут от кандидатов в президенты России ответа на простой вопрос: каким образом и когда их благосостояние снова начнет расти? Думаю, что на прошедших выборах все потенциальные участники начали формулировать ответ на этот вопрос.