Я тоже организатор митинга против реновации, который состоялся 27 мая. И я считаю, что все три митинга, которые прошли 14, 27 и 28 мая, являются неким единым следствием одной известной проблемы, просто каждый из них по-разному формировался. На парламентские слушания по реновации не пустили никого из организаторов митингов. Я  беседовал на эту тему с вице-спикером Петром Толстым и направил обращение на имя организатора, председателя комитета по транспорту и строительству Евгения Москвичева, но реакции никакой не последовало. Более того, насколько я знаю, часть людей, которые протестовали на митингах в Москве, сначала пригласили, а потом — буквально за день до слушаний -приглашения были отозваны. В частности, так произошло с Георгием Федоровым, с которым мы вместе занимались организацией митинга 27 мая.
Что касается претензий Юлии Галяминой (активист Тимирязевского района, организатор протестного митинга 14 мая – прим. редакции) и Елены Шуваловой (депутат Мосгордумы), то на мой взгляд, они обоснованны. Все-таки выход на улицу десятков тысяч москвичей, которые в большинстве своем аполитичны, означает, что ситуация их задела и требования, которые у москвичей есть, имеют под собой определенные основания. С точки зрения парламента, который должен учитывать мнения всех граждан, конечно, стоило бы пригласить представителей протестных групп. Когда я разговаривал с одним из руководителей Госдумы, высказывались опасения, что парламентские слушания превратятся в митинг с лозунгами, плакатами, провокациями. Естественно, организаторы стремились избежать политизированности этого мероприятия и пройти достаточно формально эти слушания. Видимо, решили просто исключить из числа участников слушаний организаторов митингов — и нашли для этого формальный повод.
Безусловно, с точки зрения законотворческой деятельности эти слушания – просто формальность, закон после внесения в него изменений дальше менять никто не планирует. Естественно, все основные вопросы, которые задавались, остаются. На главный вопрос: на что мы будем менять свои квартиры и дома, что себой будет представлять новое жилье, — никто не ответил. Не было ответов на вопросы про расселение коммунальных квартир, не было ответов относительно равноценности и равнозначности жилья, непонятны вопросы (лишь только на словах это обозначено мэром) по поводу переезда непосредственно внутри района, нет понимания вопросов определения стоимости земли под сносимыми домами, а также возможности выбора гражданами других помещений и так далее.
Как мне представляется, главный итог этих слушаний — больше в политической плоскости. Первое — необходимость успокоить общество заверениями мэра Москвы. Второе – разделение ответственности между двумя политическими фигурами: мэром Москвы и председателем Госдумы, который, скажем так, пришел на помощь сложному политическому положению московской мэрии, в которое она загнала себя сама.
Я считаю, что тема реновации уже исчерпала себя с точки зрения высокого градуса актуального протеста. Но она может стать детонатором общей повестки противодействия московским властям в защиту прав жителей города. Все-таки реновация, расселение из ветхого и аварийного жилья – это дело благое, но у москвичей огромное количество других претензий к мэрии, и вот тут протест остается. Более того, я думаю, что он будет нарастать к сентябрю и совпадет с муниципальными выборами.