Среди множества telegram-интерпретаций мотивов снятия Владимиром Бортко своей кандидатуры с выборов губернатора Санкт-Петербурга реальная причина – какой бы она ни была — быстро теряет свою значимость. При этом предложенные версии демонстрируют борьбу интересов различных групп и их стремление оказать влияние на исход выборов в Северной столице.

Это множество интерпретаций можно условно разделить на два совершенно различных блока — с точки зрения эффекта для выборов и имиджа действующей власти города.

Первый – это позиционирование Бортко как реального, активного игрока, который снятием своей кандидатуры бросил вызов предопределенности, не желая быть участником игры с заранее известным результатом. Стратегический эффект, который приписывают в этом случае решению Бортко, — это дискредитация кандидата Кремля и делигитимация самих губернаторских выборов. К этому же блоку можно отнести версию о давлении на Бортко со стороны штаба Беглова, которая также подчеркивает негативный эффект для имиджа основного кандидата. Второй блок — это теории, продолжающие логику заявления врио губернатора Петербурга Александра Беглова. О том, что кандидата КПРФ подвели «стрессоустойчивость и здоровье». Искренность такого порыва означает эмоциональную неустойчивость и недальновидность кандидата. И это является лишним подтверждением того, что реальную конкуренцию такой кандидат действующему врио составить не мог.При этом ранее у последней версии действительно были определенные основания. Обнародованные данные социологии («Открытое мнение») свидетельствовали о том, что рейтинг Бортко — ближайшего соперника Беглова -кратно ниже, чем рейтинг врио.

Очевидной была не слишком активная избирательная кампания Бортко, звучали заявления о том, что муниципальный фильтр кандидат КПРФ преодолел с помощью власти. Все эти факторы (при той конфигурации игроков, которая складывалась: врио губернатора Санкт-Петербурга Александр Беглов, Владимир Бортко (КПРФ), Надежда Тихонова («Справедливая Россия»), Михаил Амосов («Гражданская Платформа»)) могли стать залогом победы основного кандидата в первом туре без серьезных имиджевых потерь для Беглова — а это тоже было важной задачей.При этом на протяжении всей избирательной кампании для Беглова проявлялись репутационные риски. Прежде всего это скандалы, связанные с муниципальной кампанией, которая балансировала на грани прямого произвола ИКМО и активизировала протестные настроения. Затем решение о создании экстерриториальных комиссий в Ленинградской и Псковской областях, которое было воспринято оппозицией как попытка действующей власти сконструировать удобную площадку для фальсификаций. Все это несло определенные репутационные издержки как для врио губернатора, так и для самой губернаторской кампании. Снятие Владимира Бортко дополнило длинный перечень этих издержек, а в определенной степени стало их логичным продолжением: именно Бортко призывал конкурентов Беглова снять свои кандидатуры с выборов в случае, если власти не откажутся от идеи организовать избирательные участки за пределами Петербурга.

Становясь в один ряд с факторами, которые негативным образом повлияли на имидж Беглова, выбывание кандидата от КПРФ становится не просто рядовой репутационной угрозой, а очевидно ставит под удар легитимность выборов.Неочевидным является ответ на вопрос о том, гарантирует ли отсутствие Бортко в избирательном бюллетене победу Беглова в первом туре. Выбывание Бортко из предвыборной гонки за девять дней до дня голосования сказывается на легитимности выборов, но не задает определенную модель поведения для электората КПРФ.Возможно, именно здесь важна интерпретация мотивов поступка Бортко. Версия, ставшая доминирующей, сможет внести коррективы в эту модель.

Акцент на низкой стрессоустойчивости кандидата, его неспособности и личном нежелании принимать участие в выборах косвенно предлагает электорату КПРФ определенную линию поведения — сделать то же самое, что и кандидат от партии. Игнорировать выборы. Другая интерпретация, которая намекает на откровенное давление со стороны власти, делает снятие кандидатуры Бортко возможной причиной мобилизации протестного электората и консолидации голосов вокруг оставшихся оппозиционных кандидатов.