На во­прос о при­чине ка­та­стро­фы пас­са­жир­ско­го са­мо­ле­та Sukhoi Superjet 100 в Ше­ре­ме­тье­ве (в ре­зуль­та­те авиа­ка­та­стро­фы по­гиб 41 че­ло­век) долж­но от­ве­тить только рас­сле­до­ва­ние, по­то­му что все, что есть сей­час в рас­по­ря­же­нии так на­зы­ва­е­мых экс­пер­тов, комментирующих для СМИ, – ви­део: они ви­дят со сто­ро­ны, как про­ис­хо­ди­ла по­сад­ка, – ка­са­ние по­ло­сы и то, что было даль­ше. На этом основании можно только пред­по­лагать. В След­ствен­ном ко­ми­те­те озвучили все возможные вер­сии.

Если по­смот­реть за­пись пробега, сня­тую в аэро­пор­ту Ше­ре­ме­тье­во камерами непо­сред­ствен­но вб­ли­зи по­са­доч­ной по­ло­сы, там вид­но сле­ду­ю­щее: сни­же­ние са­мо­ле­та про­ис­хо­дит на по­вы­шен­ной ско­ро­сти. Это вы­зы­ва­ет так на­зы­ва­е­мый ско­рост­ной ко­зел, ко­гда са­мо­лет под­пры­ги­ва­ет после первого касания полосы, воз­ни­ка­ет пе­ре­груз­ка, ло­маются стой­ки шасси, ви­ди­мо, разрушаются дви­га­те­ли, про­ис­хо­дит вос­пла­ме­не­ние – и са­мо­лет за­го­ра­ет­ся. Это все, что мож­но раз­гля­деть на ви­део.

Глав­ный во­прос за­клю­ча­ет­ся в том, по­че­му ско­рость на по­сад­ке была по­вы­шен­ной: либо что-то про­ис­хо­ди­ло в са­лоне, и пи­ло­ты были вы­нуж­де­ны быст­ро са­жать са­мо­лет, возможен отказ систем управления, либо это ошибка пилотирования – при на­ле­те 1500 часов экипаж не долж­ен был в та­ком ре­жи­ме про­из­во­дить по­сад­ку, тем бо­лее что это была ава­рий­ная по­сад­ка. Ру­ко­вод­ства по лет­ной экс­плу­а­та­ции опи­сы­ва­ют подобные си­ту­а­ции, и пи­ло­ты дей­ству­ют, ис­хо­дя из этих ука­за­ний. По­это­му на глав­ный во­прос о при­чинах ка­та­стро­фы до окон­ча­ния рас­сле­до­ва­ния от­ве­тить точ­но не мо­жет ни­кто.

Что касается молний, ко­то­рые поразили лай­нер: са­мо­ле­ты име­ют за­щи­ту от мол­ний, даже ко­гда по­па­да­ние про­ис­хо­дит, это не яв­ля­ет­ся чем-то чрез­вы­чай­ным. Полет осуществляется в пределах в том числе метеодопусков по категориям ICAO, и ко­ман­дир всегда принимает решения о взлете и посадке самостоятельно. Учитываются до­пус­ки аэро­пор­та, обрудования са­мо­ле­та, при­спо­соб­лен ли он для взлета и по­сад­ки в дан­ных по­год­ных усло­ви­ях, а са­мое глав­ное – это допуски эки­пажа. Ни­кто ни­ко­гда ко­ман­ди­ру не за­пре­тит взле­тать или са­дить­ся, если он при­нял та­кое ре­ше­ние. И если ре­ше­ние при­ня­то оши­боч­но, то это, ко­неч­но, пре­ступ­ле­ние. Мы ви­дим мас­су за­пи­сей, где при очень небла­го­при­ят­ных (на взгляд обывателей) по­год­ных усло­ви­ях (шкваль­ный дождь, ве­тер) эки­паж при­ни­ма­ет ре­ше­ние взле­тать или са­дить­ся – и бла­го­по­луч­но взле­та­ет. Это опять же за­ви­сит от эки­па­жа, его до­пус­ков и так да­лее. Здесь же пока мож­но го­во­рить точ­но толь­ко о том, что при по­сад­ке в ава­рий­ном ре­жи­ме есть опре­де­лен­ный ал­го­ритм ра­бо­ты на­зем­ных служб, и вот их надлежащую де­я­тель­но­сть по обеспечению ликвидации последствий мы не ви­дим. Специальная техника должна находиться в постоянной готовности.

Что касается Superjet, то, по информации сайта Flightradar24.com, по­сле взле­та самолет сделал раз­во­рот на 360 градусов и попытался зайти на посадку. В этот момент у него пол­ные баки и повышенный вес – очевидно, что после жесткого касания возможно возгорание. То есть времени было достаточно для приведения всех аварийных служб в полную готовность, но тушение пожара происходит слишком поздно. Люди на­чи­на­ют эва­ку­и­ро­вать­ся – а ни­кто не ту­шит! Поэтому к работе наземных служб есть вопросы. И когда Ро­странс­над­зор со­об­ща­ет, что они на­чи­нают про­вер­ку, то хо­чет­ся спро­сить: где вы рань­ше-то были? Это же эле­мен­тар­ные регламенты и тре­бо­ва­ния без­опас­но­сти, ко­то­рые про­пи­са­ны в мас­се нор­ма­тив­ных до­ку­мен­тов.

Я ду­маю, что в ре­ги­о­наль­ных аэро­пор­тах си­ту­а­ция мог­ла быть еще хуже. Вы­ле­тая из на­ше­го аэро­пор­та, я ни разу не ви­дел служб спа­се­ния, ко­то­рые бы там на­хо­ди­лись в ка­кой-то сте­пе­ни го­тов­но­сти. Наши спец­служ­бы от­ли­ча­ют­ся ис­клю­чи­тель­но на про­вер­ках, а не в реальном обес­пе­че­нии без­опас­но­сти и в недо­пу­ще­нии та­ких ка­та­строф, ин­ци­ден­тов. А ведь че­ло­век в аэро­пор­ту, в са­мо­ле­те дол­жен ощу­щать, что ему по­мо­гут, если что. Это­го ощу­ще­ния у нас, к со­жа­ле­нию, нет.