За последние две недели в двух регионах России прошли масштабные стихийные акции протеста. В Подмосковье местные жители добиваются закрытия мусорных полигонов, расположенных вблизи их городов. Так, 29 марта несколько тысяч жителей Волоколамска (по данным активистов, около шести тысяч человек) вновь вышли к администрации города с требованием закрыть мусорный полигон «Ядрово» и ввести в районе режим чрезвычайной ситуации. Эти же требования они озвучивали и раньше, об этом писал «РК».

27 марта в Кемерове более десяти часов продолжался митинг в память о погибших при пожаре в торговом центре «Зимняя вишня». Участники акции требовали проведения прозрачного расследования трагической гибели 64 человек, а также отставки губернатора региона Амана Тулеева и мэра города Ильи Сердюка.

По мнению экспертов, социальный протест в Московской и Кемеровской областях приобрел политизированные формы, поскольку в обоих случаях власти повели себя максимально некорректным образом.

Михаил Захаров:

— Я бы не говорил, что мы имеем дело с чем-то совсем уж неизвестным. Политические требования появляются вслед за социальными — это частое явление в мировой истории. Например, когда в Российской империи происходила революция 1917 года, первоначальные требования собравшихся заключались в том, чтобы возобновились поставки хлеба, которые почему-то вдруг начали происходить с перебоями, в частности, в Петрограде. Далее, когда движение уже приобрело массовый характер, на него начали влиять разнообразные политические агитаторы, очень быстро появились требования об отставке чиновников. Подобное происходит во время многих социальных протестов, когда власть начинает по каким-то причинам коммуницировать с обществом неправильно или недостаточно с точки зрения собравшихся. С людьми может вестись какая-то работа в определенном направлении, если власти ее не выполняют, то за это возьмется кто-то еще, свято место пусто не бывает. За это могут взяться политики, которые плохо относятся к действующему руководству, иными словами, оппозиция.

Если управленцы коммуницируют негодным образом, то социальный протест тут же приобретает политизированные формы. Это нормальная ситуация. Нельзя сказать, что она в России никогда не наблюдалась, наоборот, происходила регулярно. Не всегда это выражалось в виде требований отставки чиновников. Например, при любой крупной техногенной катастрофе у родственников погибших или пострадавших при встрече с чиновниками проявляется желание наказать владельца компании, причастной к произошедшему. Требование своего рода «крови», когда погибли родственники — это нормальная реакция. Кого наказывать, в данном случае? Тех, кто непосредственно причастен и их руководителей, чиновников. Это обычные требования людей, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию. Говорить, что это какое-то новое явление довольно сложно. Шахтеры, которым не выплачивали зарплаты в 90 годы прошлого века, собирались на Горбатом мосту и стучали касками. Их требования сначала носили социальный характер, но в какой-то мент превратились в политические. 

Еще один пример — монетизация льгот пенсионерам в 2005 году. Люди требовали отмены монетизации льгот, а также увольнения министра здравоохранения Михаила Зурабова. То же самое с любым конфликтом, который в конечном счете оборачивается в политические требования. Хотя бы митинги в Калининграде, на которые выходили в общей сложности до 20 тысяч человек. Люди собирались по абсолютно экономическим причинам, но потом подтягивались все оппозиционные силы в регионе. 

Это можно назвать своего рода законом: если причины для социального протеста не устраняются, а власти коммуницируют не должным образом с точки зрения протестантов, то рано или поздно, ждите там политики. В случаях Волоколамска и Кемерово власти повели себя максимально некорректным образом. Люди в Кемерово были обеспокоены после сообщений о количестве погибших, фейковые они были или нет, но люди в это верили и начинали задавать резонные для них вопросы: «Почему нам говорят, что погибших гораздо больше? Дайте нам правдивую информацию!» В ответ на это власти им отвечали, что никакой правдивой информации нет и что погибло только 64 человека. Люди им не поверили. И что им делать дальше? Требовать отставки тех, кто им врет. Это логично.