Конфигурация власти в Башкортостане характеризуется выстроенной вертикалью лидерского типа с автократическими тенденциями. По сравнению с предыдущим периодом в республике выросло количество элит с федеральным бэкграундом. В действующей конфигурации власти таких деятелей как минимум три: помимо Радия Хабирова, это Андрей Назаров, фактически руководящий работой правительства, а также руководитель администрации главы Башкирии Александр Сидякин. Все эти фигуры могут рассматриваться как самостоятельные игроки федерального уровня, что, несомненно, добавляет республике влияния во взаимоотношениях с центром.

Стилистика позиционирования республиканской власти предполагает преемственность с первым постсоветским руководителем республики М. Рахимовым и демонстративное отстранение от предыдущего руководства регионом. Первое время команда Р. Хабирова неоднократно публично критиковала политику экс-главы республики Р. Хамитова, однако сейчас эти акценты несколько деактуализировались. Посткоронавирусная ситуация со значительной степенью вероятности сформирует иную систему координат: оценки социально-экономических процессов будут идти скорее по принципу «до пандемии/после пандемии», нежели по принципу «при Хамитове»/ «при Хабирове».

Несмотря на прежние конфликты (своеобразный остракизм Р. Хабирова начался именно с конфликта с первым президентом республики), имеющий влияние в республике М. Рахимов приветствовал назначение Р. Хабирова врио главой республики (в октябре 2018 г.). В его лице Хабиров получил весомую поддержку прежде всего среди ядерной базы сторонников (башкирское население сельской местности, а также малых и средних городах). Этот фактор следует считать инвариантным для политического развития республики в ближайшие годы. Вероятно, М. Рахимов и далее будет оказывать публичную поддержку курса Р. Хабирова, что значимо с точки зрения идеологического фона внутри республики. Существующие немногочисленные трения (концентрирующиеся прежде всего вокруг фигуры Р. Мурзагулова) вряд ли помешают стратегическому альянсу.

Эксперты неоднократно отмечали нецелесообразность жесткой критики в адрес предыдущего руководства. Формирование завышенных ожиданий по деятельности новой команды, учитывая социально-экономическую ситуацию, несет возможность получения политических дивидендов лишь в краткосрочной перспективе. В средне- и долгосрочной перспективе такая линия позиционирования чревата разочарованием и социальным пессимизмом.

Градус критики в адрес предыдущего руководства после выборов главы Башкирии (сентябрь 2019 г.) заметно спал. Помимо обстоятельств объективного характера (текущая повестка) прослеживается, на наш взгляд, фактор неформальных договоренностей.

За период с  конца 2018 г. произошел масштабный процесс замены административных элит. Показательно, что почти все вице-премьеры правительства Р. Марданова в кратчайший срок после назначения Р. Хабирова покинули свои посты.  При этом лишь немногим членам команды предыдущего руководства республики удалось встроится в нынешнюю конфигурацию власти (К. Толкачев, Л. Иванова, И. Фазрахманов). Сам же Р. Хамитов фактически выбыл из игры, и его возвращение в качестве публичного политика в республике в ближайшие годы маловероятно.

Федеральное влияние. Учитывая внушительный федеральный бекграунд и опыт работы Р. Хабирова в Администрации президента России, неудивительно, что глава республики и его ближайшие соратники обладают сильными федеральными связями и поддержкой ряда влиятельных игроков. Включение Р. Хабирова в состав Госсовета также следует рассматривать как усиление влияния главы республики.

Впрочем, структуру федерального бэкграунда Р. Хабирова можно охарактеризовать как ассиметричную и не лишенную уязвимых мест. В ряде сегментов у Р. Хабирова есть полная поддержка центра, однако некоторые влиятельные игроки, по нашей информации, выступали против назначения в 2018 г. Р. Хабирова врио главы Башкирии. Президент В. Путин в ходе единственной на сегодня публичной встречи с Р. Хабировым поддержал его выдвижение на должность главы республики, но  высказал некоторые критические замечания и пожелания в работе главы Башкирии (в частности, в связи с показателями детской смертности в республике). Апрельское выступление Р. Хабирова на оперативном совещании у президента, посвященное мерам борьбы с коронавирусом с участием глав и губернаторов глава Башкирии также вряд ли может себе занести себе в актив. Последующие заявления президента ориентировали губернаторский корпус выдвигать предложения по мерам борьбы с коронавирусом в правительство и обсуждать их в рабочем, а не публичном порядке.

Внутриэлитная ситуация. Анализ конфигурации административных элит показывает высокий уровень их управляемости со стороны главы Башкирии. Все элиты демонстрируют лояльность Р. Хабирову. В то же время сложились группы влияния, ориентированные на усиление своих позиций в рамках существующей иерархии. На внутриэлитном уровне Р. Хабиров выстраивает динамичный баланс с конкуренцией различных групп влияния.

Первому заместителю администрации главы Башкирии Р. Баширову, несмотря на высокий аппаратный вес и доверие со стороны главы республики, сформировать такую группу влияния не удалось. Его претензии на должность премьер-министра правительства деактуализированы.

Несмотря на активные разговоры об отставке Р. Баширова в начале года, ему удалось сохранить доверие Р. Хабирова, и он остается значимым игроком команды управления. В отличие от него ресурсный А. Назаров сформировал ряд внутриэлитных альянсов и усилил свое влияние за последний год. А. Назаров выполняет консолидирующую функцию среди ориентированных на М. Рахимова элит (в том числе и Р. Сарбаева). На сегодняшний день помимо Р. Хабирова именно А. Назаров представляет собой центр силы, способный модерировать внутриэлитные вопросы. Ряд экспертов говорит об аппаратной победе Назарова над Башировым. Не оспаривая этого, можно утверждать, что более выверенной представляется формулировка о определенном и динамичном балансе в рамках выстроенной системы сдержек и противовесов во внутриэлитных отношениях.

Уфимский сити-менеджер Ульфат Мустафин прочно интегрирован в республиканскую конфигурацию власти. Логично говорить о том, что он представляет не отдельный уровень власти, а занимает должность «министра Уфы» и ориентирован на выполнение установок республиканского центра. Характерно, что бюджет Уфы 2019 г. по сравнению с 2018 г. больше на 5 млрд руб.  В то же время публичное позиционирование, имидж У. Мустафина позволяет говорить о нем скорее как об управленце, нежели как о политике. В отличие от предыдущего сити-менеджера И. Ялалова нынешний менее ориентирован на публичность и не формулирует долгосрочных задач развития мегаполиса.

Курирующий важный блок в информационной политике Р. Мурзагулов в полной мере не может быть отнесен к игрокам первого порядка во внутриэлитных отношениях. Тем не менее фактор его личности оказал структурирующее влияние на конфигурацию. Испорченные отношения с М. Рахимовым (об этом косвенно свидетельствует и периодическая критика Р. Мурзагулова на портале «ПроУфу», принадлежащем племяннице М. Рахимова, Р. Рахимовой) мешают медиаменеджеру усилить свое влияние и делают его скорее нишевым игроком управленческой конфигурации.

Отсутствие контрэлит. Важной особенностью, отличающей работу Р. Хамитова и Р. Хабирова, является фактически отсутствие у последнего контрэлит. В региональных конфигурациях контрэлиты выполняют функции координации и концентрации социального негатива, способны мультиплицировать критику и выводить ее на федеральный уровень. В первые годы руководства республикой Р. Хамитова функции контрэлит выполнял М. Рахимов, обладавший огромными ресурсами, сконцентрированными в фонде «Урал». Отчасти эту роль выполнял тогда и ресурсный Р. Хабиров. В позднейший период к контрэлитам можно отнести Т. Каримова, а также отчасти Х. Мавлиярова.

После возвращения в Башкирию Р. Хабирову удалось урегулировать спорные вопросы с Т. Каримовым, контрэлит в республике сегодня нет, что делает выстроенную конфигурацию самой устойчивой с начала 2000-х годов. Рисков политической сфере для главы республики немного, однако значительную опасность представляют факторы социального недовольства и политизации текущей повестки.   

Внутриполитическая повестка в республике характеризуется стабильностью. Политический ландшафт упорядочен, а системные политические силы практически не создают имиджевых издержек для действующей власти. Учитывая опыт взаимодействия Р. Хабирова с руководителями всех крупнейших политических партий в период работы в администрации президента, ожидать конфронтации на этом поле (КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия») не приходится. Во внеэлекторальный период региональные отделения этих политических партий избрали пассивную стратегию и крайне малозаметны в общественно-политической жизни.

До начала электорального цикла по выборам депутатов Госдумы еще много времени, и ожидать конфронтации с партиями системной оппозиции не приходится. Более того, и в электоральный период активизация этих партий, вероятно, будет умеренной.

Депутатский корпус и сенаторы. В нижней палате парламента республику представляют 15 депутатов (11 принадлежат к «Единой России»). Учитывая тот факт, что все они были выбраны в период руководства республикой Р. Хамитовым, уверенным их положение назвать нельзя. Вероятно, значительная часть депутатов, избранных от «Единой России», не примут участие в следующих выборах Госдумы. Нынешнее руководство республики инициирует масштабную замену депутатского корпуса. Представители Башкирии в Совете Федерации (И. Ялалов, Л. Гумерова) также не могут в полной мере чувствовать себя уверенными в собственном положении.

Имидж главы республики. Лидерское начало преобладает и в позиционировании главы республики. Позиционирование ригористское, с акцентом на «жесткую руку» и четкую управленческую дисциплину. Учитывая социально-экономическую ситуацию, в обществе существует запрос скорее не на управленческий ригоризм, а на взаимоуважительный диалог, эмпатию и стремление улучшить жизнь жителей. Безусловно, существует запрос на управленческую дисциплину от чиновников, но проекция этого принципа на все общество и всех граждан вызывает сомнения.

Если предыдущий глава республики Р. Хамитов в последние годы своего руководства республикой избегал акций с прямым PR-эффектом, то нынешний глава активно присутствует в медийной повестке в качестве инициатора и координатора значимых социально-экономических и политических процессов. Хабиров выдвигает федеральные инициативы (предложение доплаты соцработникам, участвовавших в борьбе с коронавирусом) и заметен в мировом публичном пространстве (проведение знакового международного онлайн-форума «Мир после коронавируса»). Аккаунты в инстаграм и других соцсетях Р. Хабирова являются значимыми информационными ресурсами республиканской власти.

Р. Хабиров демонстрирует лояльность федеральному центру, но черты лоббиста в имидже выражены недостаточно рельефно.

За последний год в информационном пространстве усилилось влияние Е. Прочаковской. Вероятнее всего, она пролоббировала появление должности пресс-секретаря главы Башкирии, несмотря на возражения части кураторов информационной политики.

Идеологические концепты. В ноябре 2019 г. Р. Хабиров обозначил четыре контура «национальной идеологии Башкортостана» («нам есть чем гордиться»; «мы сильная республика с сильной экономикой и развитым обществом»; «у нас впереди успешное будущее»; «жить в справедливости»). Учитывая статус Башкортостана как субъекта Федерации представляется целесообразным говорить скорее о республиканской идентичности, а не об идеологии. Лидеры общественного мнения внутри региона неоднозначно оценили эти идеологемы. Говорилось, например, о несоответствии принципов реальному положению дел. Образовавшийся вакуум заполняется представлениями о возвращении к «рахимовской» практике управления и стилистике позиционирования, но при публичной демонстрации лояльности федеральному центру.

 

Социально-экономическая ситуация. Возвращение в республику Р. Хабирова актуализировало запрос населения на высокий уровень социальной защиты и качественную экономическую политику. Одним из главных факторов, вызывающих недовольство предыдущим руководством республики, была невысокая экономическая эффективность. Предвыборные месседжи Р. Хабирова («Стратегия социально-экономического развития Республики Башкортостан до 2030 г.») и поствыборные заявления «(О стратегических направлениях социально-экономического развития Республики Башкортостан до 2024 г.») подчеркнули амбициозные планы руководства республики и актуализировали надежды населения.

В общественном мнении республики преобладает точка зрения о недостаточно эффективной экономической политике предыдущего руководства. Судя по публичным высказываниям, Р. Хабиров разделяет эту точку зрения и ставит амбициозные задачи («Республике нужен экономический драйв, инвестиционный прорыв» — октябрь 2019 г.). Впрочем, в посткоронавирусный период следует ожидать корректировки планов и снижения уровня амбициозности поставленных задач.

Острейшей проблемой остается крайне низкая динамика создания рабочих мест. В рейтинге РИА «Рейтинг» по числу созданных рабочих мест Башкирия заняла последнее 85-е место среди всех субъектов Федерации (апрель 2020 г.). Год назад Башкирия занимала 78-ое место в аналогичном рейтинге. Согласно данным РИА «Рейтинг», за 2017-2019 гг. республика потеряла 85,2 тыс. рабочих мест (сокращение рабочих мест на 4,5%). Приведенные показатели коррелирует с высоким (даже в масштабах мигрирующей региональной России) параметрами эмиграции из Башкортостана. Агентство Moody`s отнесло Башкирию к числу регионов с высокой вероятностью усиления оттока населения в посткронавирусный период.

Проблемной остается и демографическая ситуация. По прогнозам, в ближайшие годы в Башкирии будет отрицательная динамика. Естественный прирост ожидается только в 2024 г., а текущие показатели фиксируются в интервале минус 5-10 тыс. чел. в год.

Важным достижением можно считать создание особой экономической зоны (ОЭЗ) «Алга», позволяющей выделять необходимые преференции средним и крупным предприятиям. При создании ОЭЗ были задействованы федеральные механизмы и управленческие решения, которые руководство республики может позиционировать как очевидное достижение. Анализ опыта создания ОЭЗ (Татарстан, Тульская область, Московская область) позволяет считать этот формат эффективным с социально-экономической точки зрения  (инвестиции, рабочие места, инфраструктура).

Создание рабочих мест, привлечение инвестиций, вывод на качественно новый уровень экономической политики республики – на сегодняшний день ключевой вызов для команды Хабирова. Политическая стабильность и управленческая эффективность по мере ухудшения социально-экономической ситуации будут формировать новые риски социального недовольства и отчуждения общества от власти.

Параметры республиканского бюджета. В отличие от правительства Р. Марданова нынешнее руководство придерживается другой финансовой политики. Несмотря на федеральные тренды, предыдущее республиканское руководство исполняло бюджеты 2016 г. (10 млрд. руб.), 2017 г. (11,5 млрд. руб.) и 2018 г. (24 млрд. руб.) с профицитом. Причем на 2018 г. закладывался дефицит, однако год завершен был с профицитом, аналогичная процедура планировалась и на 2019 г.

Новое руководство республики выбрало иную стратегию: средства активно вкладываются в реальный сектор экономики, также выделяются средства на финансирование муниципалитетов. Например, резко увеличилось (на 5 млрд. руб.) финансирование городского бюджета Уфы. Выделенные средства позволили городу закупить автобусы, необходимость которых в свете провозглашенной Р. Хабировым транспортной реформы не вызывала сомнения.

Госдолг республики составляет 13,5 млрд. руб. (по состоянию на 1 мая 2020 г.), что позволяет отнести республику к регионам с низкой долговой нагрузкой. Более активная финансовая политика республиканского руководства направлена на решение поставленных главой Башкирии целей. Созданная в предыдущие годы «подушка безопасности» позволяла республике активно тратить. Ряд скептиков считают, что эти деньги очень пригодились бы Башкирии для преодоления последствий пандемии именно сейчас. Сейчас такая «подушка безопасности» отсутствует (разговоры о временных трудностях в финансировании ХК «Салават Юлаев» можно считать  симптоматичными).  В то же время объемы целевых дотаций на борьбу  с коронавирусом свидетельствуют о значительном уровне поддержки со стороны центра.

Борьба с пандемией. Руководство республики выбрало жесткий вариант реагирования (электронные пропуска, жесткая риторика руководства, угрозы штрафов). Дальнейшие этапы борьбы с коронавирусом характеризовались относительной стабильностью. Крайне негативное влияние оказала ситуация с РКБ им. Куватова и другими больницами, в которых сформировались очаги болезни. Был нанесен вред (в том числе и непоправимый) здоровью жителей. Ситуация сформулировала отчетливые риски для руководства республики. С большим трудом республиканским властям удалось стабилизировать ситуацию.

Последствия пандемии будут сопровождаться ростом конфликтов и обострением конкуренции среди бизнес-элит. Высокий уровень управляемости в Башкирии (в том числе на уровне глав местных администраций) свидетельствует о том, что Р. Хабиров в состоянии сдержать рост напряженности среди бизнес-элит.

Проблемы долгосрочного позиционирования и стратегического планирования. Проблема заключается еще и в отсутствии стратегического vision республики не только на уровне четких и понятных чиновникам показателей KPI, что, несомненно, демобилизует бюрократический аппарат, но и на уровне обозначения драйверов развития, модернизации экономики и создании центров притяжения человеческого капитала. Например, столица Башкирии Уфа сформировалась в 1970-80-х гг. на основе мощного нефтеперерабатывающего комплекса. Скептики-урбанисты отмечают, что Уфу без модернизации и развития высокотехнологичного производства может ждать судьба многочисленных шахтерских городов (Шахты, Ростовская область; Прокопьевск, Кемеровская область). 

Шиханы. Эти природные объекты по-прежнему оказывают не просто ключевое, но структурирующее влияние на республиканскую политику. Вернувшись в Башкирию, Р. Хабиров взял тайм-аут в напряженном вопросе (октябрь 2018 г.), связанном с разработкой шихана Торатау. В итоге было принято решение не разрабатывать шихан, а предоставить «Башкирской содовой компании» («БСК») для разработки альтернативный шихан – Куштау. Вариант разработки Куштау предлагался еще администрацией Хамитова, однако был отвергнут содовым лобби из-за меньшей экономической привлекательности. Учитывая лоббистские возможности «БСК», руководство и собственники не могут быть довольны этим решением. Фактически смена главы республики никак не улучшила перспективы развития «БСК», формируется скрытое недовольство. Учитывая этот фактор, можно прогнозировать эскалацию конфликтных отношений между «БСК» и руководством республики.

Вокруг этой проблемы формируется протестная инфраструктура.  Общественное мнение в целом на стороне сохранения уникального природного объекта. Рок-музыкант Ю. Шевчук регулярно выступает в поддержку его сохранения. Р. Хабиров публично говорит о принятом решении разработки шиханов, принимая тем самым удар на себя. Тем не менее имиджевые риски от этого непопулярного решения настолько велики, что можно допустить корректировку позиции главы республики.

В первые годы руководства республикой Р. Хамитовым «БСК» активно лоббировала свои интересы, но в публичной плоскости поддерживала руководителя региона. Однако позднее компания выступила с рядом критических инвектив в адрес Р. Хамитова. Вероятность повторения аналогичного сценария значительна. При этом игроки пока осознают прочность положения Р. Хабирова и нецелесообразность избыточного давления на него по лекалам информационных атак 2016-2018 гг.

Вызовы для Р. Хабирова. Амбициозные планы руководства республики сформировали высокие ожидания жителей, которые и определят шкалу оценок работы Р. Хабирова. Публичная низкая оценка достижений предыдущего руководства республики формирует перед Р. Хабировым и его командой весьма сложные вызовы. Несмотря на неблагоприятный социально-экономической фон, от Хабирова ждут стратегических инициатив по открытию новых производств и модернизации имеющихся мощностей. Создание ОЭЗ «Алга» отвечает таким запросам и имеет долгосрочный позитивный эффект для экономики региона.

Посткоронавирусная ситуация в краткосрочной перспективе будет способствовать снижению ожиданий от республиканского руководства, однако ситуация дефицита достижений чревата разочарованием.

Уровень управляемости регионом высокий, а общественно-политическое поле стабилизировано. Общественное возмущение и недовольство вызывают ситуативные проблемы, а также долгосрочные проблемы  экономической политики. Ключевым параметром оценки эффективности работы республиканской власти в посткронавирусный период станет адекватность социальной политики.

Сформированная в республике конфигурация власти характеризуется устойчивостью и жестко выстроенной вертикалью. Такая конфигурация власти направлена на формирование в республике устойчиво пассивной политической культуры с высоким уровнем лоялизма и слабо проявленным собственным интересом жителей. Риски подобного развития событий значительны.

Несмотря на в целом высокий уровень федеральной поддержки Р. Хабиров не рассматривается в республике как проводник политики федерального центра, и это требует от него большей  субъектности, прежде всего в глазах ядерной группы поддержки. Этот фактор будет оказывать влияние на политическое поведение главы республики.   

Прогнозный SWOT-анализ республиканской конфигурации власти   

№	Параметр	Сильные стороны	Слабые стороны	Возможности	Ограничители	Прогноз
1	Отношения с федеральным центром	Cильный бэкграунд главы Башкирии; наличие в команде игроков с федеральным влиянием (А. Назаров, А. Сидякин).	Наличие оппонентов во внутриполитическом блоке, бизнес-интересы конкурентов в строительном бизнесе.	Получение мандата с расширенными полномочиями в республике; получение федеральных траншей; лоббистский потенциал.	Требование кураторов внутренней политики выстраивать систему сдержек-противовесов.	Усиление влияния в среднесрочной перспективе.
2	Внутриреспубликанская политика	Высокий уровень управляемости и дисциплины; работоспособность главы республики; отсутствие контрэлит. Снижение протестной активности.	Татаро-башкирский вопрос; конфронтация с башкирскими националистами, необходимость принимать непопулярные решения.	Жесткая республиканская вертикаль «татарстанского» типа. Минимизация протестной активности.	Сужение базы сторонников среди коренного этноса.	Усиление влияние и переформатирование поля башкирских националистов. Минимизация протестной активности. Ситуативные предпосылки межнациональной напряженности.
3	Партийная система	Высокие уровень компетенции главы республики; конструктивный диалог с партиями системной оппозиции; условия для политической стабилизации.	Явных угроз нет. Возможная активизация КПРФ перед выборами в Госдуму может быть сдержана неформальными средствами. Партия «Ветераны России» может создавать лишь ситуативные проблемы локального масштаба.	Длительная политическая стабильность.	Явных нет. Вероятность неконвенционального участия сильных игроков под эгидой какой-либо партии невысока.	Достижение длительной политической стабилизации с невысоким и модерируемым уровнем конфронтации.
4	Социальная политика	Поддержка социального блока правительства России.	Трудности и урон (в том числе и имиджевый) в борьбе с пандемией. Общее состояние системы социальной защиты в республике. Негативный демографический тренд.	Выход социальной политики на качественно новый уровень.	Ситуативные и системные просчеты в социальной политике. Невозможность быстрого и эффективного решения демографического вопроса.	Постепенное ухудшение качества социальной политики. Негативный демографический тренд сохранится.
5	Власть — общество	Харизматичность главы республики. Соответствие образа главы архетипическим представления коренного этноса.	Избыточная ригористичность; «запрос на сильную руку» неактуален; предпосылки отчуждения региональной власти от общества.	Усиление морально-нравственного измерения во взаимодействии республиканской власти с обществом. Кристаллизация ядра сторонников («лоялисты» -бюджетники, сельские жители).	Отчуждение общества от власти, эскапизм.	Усиление отчуждения общества от власти (особенно среди образованных жителей Уфы и «уфимской диаспоры» в Москве и Санкт-Петербурге). Следует ожидать увеличения количества рабочих поездок Р. Хабирова по районам республики.
6	Экономика	Амбициозные планы. Создание ОЭЗ «Алга»	Крайне тяжелая миграционная ситуация; отсутствие новых производств; сокращение рабочих мест. Отсутствие «подушки безопасности» и более подходящей к текущей ситуации консервативной финансовой политики.	Ограниченные возможности вывода экономики на качественно новый уровень (связаны не только с пандемией). Потенциал привлечения инвестиций.	Утрата республиканской части активов «Башнефти»; дальнейший рост бедности и снижения доходов жителей республики; коррупция подчиненных.	Средняя экономическая эффективность. Актуализация антикоррупционного тренда только под воздействием внешних обстоятельств.
7	Шиханы		Обнародовано крайне непопулярное решение о промышленной разработке Куштау; Скрытое недовольство в отношениях с «БСК».	Усиление федеральной поддержки лично Р. Хабирова, принимающего удар на себя.	Резкая эскалация протестной активности в случае начала промышленной разработки Куштау.	Усиление давления на общественные группы, отчуждение части общества от власти, разочарование в действующей власти.
8	Информационная политика	Эффективная работа системы «Инцидент-менеджмент»; снижение доли критики в республиканских СМИ (в том числе и альтернативных).	Плохая социологическая и, шире, экспертная проработанность идеологем и смыслов позиционирования.	Усиление экспертно-аналитической составляющей в позиционировании.	Риски имиджевых издержек.	Коррекция информационной политики.