Регионы теперь не смогут платить свои кредитные линии, если они не в рублях
Банк России установил курс доллара на 26 августа на уровне 69,95 рубля, опустив его по сравнению с предыдущим днем на 80 копеек. Официальный курс евро также был снижен – сразу на 43 копейки до 80,73 рубля.
Напомним, 24 августа биржевые курсы доллара и евро значительно выросли: валюта США подорожала на 1,72 рубля до 70,83 рубля, а евро – на 3,4 рубля до 82 рублей. При этом в ходе сессии стоимость евро превышала 83 рубля, а доллара – 71,5 рубля.
Колебания валютных курсов связаны, среди прочего, с нефтяными котировками, которые 24 августа обвалились до минимума более чем за шесть лет – ниже $43 по Brent и ниже $39 по WTI. На следующий день стоимость углеводородов выросла более чем на 3%: к середине торгов баррель Brent торговался выше $44, а WTI – на уровне $39,5.
Илья Гращенков:
— Колебания курса валют, конечно, больше ударяют по банковской системе. В частности региональные банки сейчас находятся под большим нажимом, потому что под санкциями не имеют возможности перекредитоваться, поэтому многие либо просто закрываются, либо находятся в плачевном состоянии.
Соответственно это бьет по региональным экономикам, которые привыкли работать с местными банками. Естественно, что найти новые источники кредитов всегда непросто. Регионам приходится выходить на другие, прежде всего московские банки, а в нынешней ситуации и в новых реалиях, большинство требует работать в валюте, чтобы себя обезопасить. И взяв кредит в долларах, допустим, в начале года или даже в начале лета, отдавать сейчас придется совсем другие деньги. А значит многим предприятиям фактически грозит банкротство, потому что отдавать им придется больше, чем они смогли заработать. Можно сказать, что регионы теперь не могут платить свои кредитные линии, если они не в рублях. А в рублях кредиты дают в основном только государственные банки, при этом Сбербанк очень жестко подходит к политике отбора тех, кто может претендовать на кредит. Фактически можно говорить, о том, что в регионах очень много производств, прежде всего частных, к концу года останутся просто без средств.
Кроме того, если говорить о положительных последствиях ослабления рубля, о том, что российская экономика должна стать более конкурентноспособной. Этого не произошло. Видимо, потому что ослабление не дало толчка к росту, то есть не сложилась формула «Деньги» + «Предложение». Предложение мы могли бы обеспечить за счет упавшего курса, но не смогли найти деньги для быстрой организации производств.
В регионах уже накопилось достаточно много финансовых проблем из-за колебания курса, что, конечно, усугубит положение бизнеса.
Для промышленных регионов сейчас сложилась двойственная ситуация. Потому что эти регионы, как ни странно, с стали получать достаточно большое финансирование. Это актуально для предприятий оборонной и тяжелой промышленности, а также тех производств, которые призваны заместить те, которые раньше были на Украине. Ранее потребности российской экономики в тяжелой промышленности во многом покрывали украинские производства.
Вот как раз в промышленные регионы сейчас идут государственные субсидии и финансирование. Но поскольку они считаются в рублях, валютные колебания не оказывают на них такого пагубного воздействия. С другой стороны, надо понимать, что это такие временные инъекции – сегодня госзаказ есть, завтра нет. Проблема таких предприятий в том, что они не прорабатывают дальнейшей перспективы своего развития. Так что, боюсь, что и для них улучшение сейчас временное.
Напомним, 24 августа биржевые курсы доллара и евро значительно выросли: валюта США подорожала на 1,72 рубля до 70,83 рубля, а евро – на 3,4 рубля до 82 рублей. При этом в ходе сессии стоимость евро превышала 83 рубля, а доллара – 71,5 рубля.
Колебания валютных курсов связаны, среди прочего, с нефтяными котировками, которые 24 августа обвалились до минимума более чем за шесть лет – ниже $43 по Brent и ниже $39 по WTI. На следующий день стоимость углеводородов выросла более чем на 3%: к середине торгов баррель Brent торговался выше $44, а WTI – на уровне $39,5.
Илья Гращенков:
— Колебания курса валют, конечно, больше ударяют по банковской системе. В частности региональные банки сейчас находятся под большим нажимом, потому что под санкциями не имеют возможности перекредитоваться, поэтому многие либо просто закрываются, либо находятся в плачевном состоянии.
Соответственно это бьет по региональным экономикам, которые привыкли работать с местными банками. Естественно, что найти новые источники кредитов всегда непросто. Регионам приходится выходить на другие, прежде всего московские банки, а в нынешней ситуации и в новых реалиях, большинство требует работать в валюте, чтобы себя обезопасить. И взяв кредит в долларах, допустим, в начале года или даже в начале лета, отдавать сейчас придется совсем другие деньги. А значит многим предприятиям фактически грозит банкротство, потому что отдавать им придется больше, чем они смогли заработать. Можно сказать, что регионы теперь не могут платить свои кредитные линии, если они не в рублях. А в рублях кредиты дают в основном только государственные банки, при этом Сбербанк очень жестко подходит к политике отбора тех, кто может претендовать на кредит. Фактически можно говорить, о том, что в регионах очень много производств, прежде всего частных, к концу года останутся просто без средств.
Кроме того, если говорить о положительных последствиях ослабления рубля, о том, что российская экономика должна стать более конкурентноспособной. Этого не произошло. Видимо, потому что ослабление не дало толчка к росту, то есть не сложилась формула «Деньги» + «Предложение». Предложение мы могли бы обеспечить за счет упавшего курса, но не смогли найти деньги для быстрой организации производств.
В регионах уже накопилось достаточно много финансовых проблем из-за колебания курса, что, конечно, усугубит положение бизнеса.
Для промышленных регионов сейчас сложилась двойственная ситуация. Потому что эти регионы, как ни странно, с стали получать достаточно большое финансирование. Это актуально для предприятий оборонной и тяжелой промышленности, а также тех производств, которые призваны заместить те, которые раньше были на Украине. Ранее потребности российской экономики в тяжелой промышленности во многом покрывали украинские производства.
Вот как раз в промышленные регионы сейчас идут государственные субсидии и финансирование. Но поскольку они считаются в рублях, валютные колебания не оказывают на них такого пагубного воздействия. С другой стороны, надо понимать, что это такие временные инъекции – сегодня госзаказ есть, завтра нет. Проблема таких предприятий в том, что они не прорабатывают дальнейшей перспективы своего развития. Так что, боюсь, что и для них улучшение сейчас временное.
