После выборов есть несколько вопросов, которые всех волнуют: почему такие результаты, почему губернаторы победили без вторых туров, почему такие высокие результаты у «Единой России».

В обществе сейчас есть два запроса: запрос на стабильность и запрос на перемены. Люди хотят, чтобы были изменения и чтобы завтрашний день был лучше, чем сегодня. Это две стороны одной медали. И это никто, кроме власти, гарантировать не может.

Это обусловлено и коронавирусом, и ситуацией в Белоруссии. Вход в кампанию в июне вообще был довольно печальный: экономика упала, у людей был пессимизм, люди нарушали эпидемиологические запреты. А с другой стороны, Белоруссия показала нам: смотрите, может быть и такой вариант. Эта ситуация мобилизовала людей.

Что будет дальше? Избирком в этой ситуации проявляет своего рода клиентоориентированность: голосование в течение трех дней, а может и вообще на дом прийти. Отсюда высокая явка и высокие проценты у губернаторов. Какие риски это несет? Ожидания у партий большие, они теперь будут наращивать рейтинги. Я уже видел информацию, что новые партии будут предлагать очень популистские законы, как, например, отмена транспортного налога. Эти инициативы не пропустят, конечно, но это будет накручивать людей. У них будет рост ожиданий (эта планка и сейчас уже высока, преодолеть ее уже непросто). Возникает определенная драматургия: как удержать эту планку и сделать так, чтобы она не рухнула к выборам 2021 года?

Что касается Иркутска, то там есть несколько принципиальных моментов. Во-первых, обычно на выборах там идет противостояние элит, а в этот раз они все сосредоточились на Кобзеве, поэтому раскардаша не было. Во-вторых, в штабе у Щапова были штаб коммунистов и штаб именно «щаповцев». Это все и повлияло на выборы.