Существует несколько мифов, которые в значительной степени влияли на содержание избирательной кампании и на ее финал.

Главный миф, который был развенчан, – это миф о том, что самовыдвижение и любые механизмы дистанцирования от «Единой России» могут принести успех или гарантируют уход от значительных проблем. Итоги выборов это основательно опровергают. Партия была и остается серьезным механизмом консолидации властного электората и политики, в которой заинтересована власть. В Иркутске благодаря Владимиру Путину, который вмешивался в ситуацию в Тулуне, партия в некотором смысле одержала реванш. Пожалуй, лишь один регион является для партии проблемным – это Хабаровский край. Причины очевидны – временное доминирование ЛДПР в допустимой далеко не всегда форме: доминирование местной элиты ЛДПР, родственные связи, кумовство губернатора. Ситуация в Хабаровском крае, как однажды сказал президент, еще ждет своего пытливого исследования. Это, пожалуй, единственный значимый пример, где этот тезис не подтвердился. Вообще, есть общая логика, политическая, технологическая. Нужно опираться на то, что твердо и может служить основой. Если есть 25-процентная основа, надо не пытаться создать нечто из ничего. В этом смысле итоги выборов очень показательны.

Второй миф – миф о том, что кандидатам от власти будут сопутствовать проблемы экстраординарного характера, аналогичные тем, что были в прошлом году, то есть второй тур. С прогнозом о втором туре выступили несколько исследовательских центров, весьма заслуживающих доверия, но все они ошиблись, причем капитально – ни в одном из регионов второго тура не было. Агентство экономических и политических коммуникаций дало наиболее точный прогноз, не в том смысле, что вторых туров не будет (это подтвердилось), но в том, что будет еще не менее двух регионов, где за губернаторов проголосуют в районе 52–55 % избирателей.

Почему это миф? Во-первых, потому, что административная элита и элита регионов сплотились после прошлого года. Также были сконцентрированы технологические возможности, организационные и финансовые ресурсы. Кроме того, отсутствуют раздражители, столь сильно влиявшие на повестку в прошлом году, прежде всего пенсионная реформа. Я неоднократно говорил и продолжаю на этом настаивать: то очень серьезное влияние на повестку, которое оказывала пенсионная реформа, было исчерпано в сентябре – октябре прошлого года. С того времени рейтинг правящей партии и президента относительно стабилен и не колеблется под действием пенсионной реформы либо социальных слоев, социально-экономическое положение которых ухудшается. Кроме того, совершенно очевидно, что не оправдались надежды политического класса, политологов, политтехнологов на общенациональный протест, который привел бы к кардинальной дестабилизации. Протестные акции были, причем заметные, но имели ситуативный характер. В случае с Москвой они были обусловлены позицией незарегистрированных депутатов, поэтому этот протест был обречен на то, чтобы быть ситуативным.

Последний миф – миф о Москве. Ситуация в столице с конца июня дестабилизирована глобально, она имеет определенную логику, нарастание, ослабление, что неизбежно. Я считаю, что ситуация совсем в другом. Произошел эффект «сбитого фокуса» – те, кто не был зарегистрирован, ориентированная на них часть протестного движения, политического класса сфокусировали повестку на теме протестов, и у большинства населения сформировалось мнение, что протестная повестка – основная. Но потом фокус выправился, в первую очередь это было связано с тем, что непосредственный интерес к протесту со стороны населения пропал, а на первый план вышла собственно избирательная кампания.

Ситуация в Москве является серьезным вызовом для московского политического класса – и для мэрии, и для представителей оппозиции, и для деятелей протестного движения, которые будут определяться, как им действовать. Безусловно, проект «Умное голосование» оказался не слишком эффективным, и главный критерий – явка, которая не выросла.

Конечно, это вызов для руководства Москвы, об этом уже сказал мэр Сергей Собянин. Дума становится более диверсифицированной, представлено множество интересов, значит, нужно выстраивать диалог. С учетом тех позиций, которые были высказаны представителями оппозиционных партий в ходе выборов и в ходе общения с избирателями, не исключаю, что часть деятелей компартии будут регулярно поддерживать мэрию, а некоторые депутаты будут интегрироваться в условную коалицию развития. Да, у мэрии есть большинство, но этот лояльный пул по важнейшим вопросам необходимо будет расширять. Это потребует коррекции, в том числе, возможно, главным образом социальной политики, которая проводится в городе. Для руководства городом это серьезный вызов, трудно даже представить, как будет осуществляться взаимодействие с некоторыми из политиков.

Конечно, сейчас начинается «Битва-2021», это совершенно очевидно, но есть вопросы: какая будет схема выборов, каким образом элита, политический класс будут генерировать кандидатов, каким образом будет подготавливаться избирательная кампания? Будем за этим наблюдать.