На днях в Бу­ря­тию при­е­ха­ла оче­ред­ная де­ле­га­ция де­пу­та­тов Гос­ду­мы и об­ще­ствен­ни­ков, что­бы на ме­сте оце­нить си­ту­а­цию и сде­лать вы­во­ды от­но­си­тель­но по­пра­вок к за­ко­ну об охране Бай­ка­ла.

Ситуация простая. Если бы не закон о защите Байкала, леса вокруг озера, наверное, уже очень сильно пострадали бы, их бы хаотично рубили. Сегодня по закону земли лесного фонда можно передавать только под заповедники, национальные парки – больше никуда. Поэтому закон спас леса вокруг Байкала. Хотя нарушения, конечно, происходят постоянно. Но встречаются случаи, когда необходимо делать корректировки. Вопрос только в том, какими они будут. И я, и Вячеслав Фетисов, и Вячеслав Мархаев считаем, что, если мы начинаем корректировать закон, то нужно это делать точечно, адресно. Допустим, есть село, где нет места для кладбища, хоронить негде. Давайте расширим кладбище. Сколько земли для этого надо? Пусть посчитают. Но местные власти не могут сказать, сколько гектаров им надо под кладбище. Я написал запрос в местный Минприроды, мне перечислили десяток населенных пунктов, где нужно решить вопрос по кладбищам. А какая площадь – мы не знаем. Если мы говорим про конкретное село, то давайте в конкретном селе расширять кладбище, но чтобы не получилось так, что сегодня мы перевели землю под кладбище, а потом местные власти сказали бы, что им не нужно, и перевели земли под что-то другое. В результате обманули бы всех. Нельзя, чтобы под благовидным предлогом и под прикрытием интересов народа земли вокруг Байкала уходили бы коммерсантам. Об этом речь идет. Когда меняешь закон для какого-то конкретного места, его действие будет распространяться уже на всю территорию Байкала, вот этого мы и боимся. Мы только за точечные изменения закона в интересах людей, а не за то, чтобы путем изменения закона открыть дорогу для широкого толкования и использования возможностей растащить земли.

И тут для меня загадка. И мы, и глава региона Цыденов говорим, в принципе, одно и то же. Но только разговор разговором, а смотреть надо на текстовые версии закона, он должен быть на бумаге. И вот здесь начинаются разногласия. Мы за адресные изменения, а регион – за более широкие, если я правильно понимаю.

Прежде чем менять закон, нужно понять, используется его потенциал до конца или нет. Потому что правоприменение в Иркутской области и в Бурятии разное, хотя закон один. В Иркутской области прокуратура разрешает рубить деревья в пределах населенных пунктов, а в Бурятии нет. Почему? Вот об этом надо говорить. А у нас обсуждение превратили в какой-то балаган. Куча эмоций, все кричат, а детального обсуждения нет.

Вокруг этого закона много вранья. Фетисова, например, обвинили, что он якобы предложил выселить местных жителей с территории Байкала. Это все перед его приездом разгоняли в местных Telegram-каналах. Но речь о другом. Обсуждался другой закон, когда нужно было облегчить прокладку коммуникаций к 11 лесным поселкам. За период с 2021 года, когда тот закон принимали, по текущий год уже трех поселков нет. Люди просто оттуда уехали. И Фетисов тогда предложил сначала узнать, если люди живут в ужасных условиях, может, им надо помочь за счет государства переселиться в цивилизованные условия, а не тащить к ним коммуникации и под этим предлогом осваивать тайгу? Там в поселках живет по несколько человек. Слова Фетисова извратили, вырвали из контекста и стали настраивать против него местное население – враг приезжает. Насколько это порядочно?

В Усть-Баргузине я пытался объяснить населению свою позицию о точечных методах, но в толпе уже сидели люди, которые были заранее заряжены и не давали говорить ни мне, ни Фетисову, ни Мархаевау. Это политика. Здесь все бывает. Но в любом случае надо продолжать работу. Когда у меня пытаются отозвать мандат депутата, нужно понимать, что меня ненавидят отдельные коррумпированные чиновники Бурятии, потому что я один из тех депутатов, который реально сажает коррумпированных чиновников. Достаточно вспомнить дело сирот Бурятии, когда из-за мошенничества пострадали сироты и замминистра строительства оказался в СИЗО. Я тот депутат, который этого добился. За это меня ненавидят, да, и мечтают отозвать мандат. Но в данном случае у меня хотят отозвать мандат за то, что я защищаю Байкал. Вот это меня поражает. Я понимаю свой гражданский долг именно так – бороться против коррупции и защищать экологию. Но мне не дали донести до людей свою точку зрения.