ЦИК разрешила 24 регионам провести в сентябре электронное голосование. Среди регионов, которые отозвали заявки на проведение ДЭГ, – Хакасия, Забайкальский край, Самарская, Кировская, Ульяновская, Омская и Ленинградская области.

Безусловно, применение дополнительных возможностей для голосования, в том числе современных – в рамках общего тренда на цифровизацию, всегда сказывается на явке. Среди людей, которые по каким-то причинам не могли проголосовать, не имея возможности или желания посетить участок, электронное голосование популярно. Можно посмотреть социологию, как регионы и отдельные возрастные категории людей относятся к ДЭГ: безусловно, этот способ привлекателен своим удобством. Конечно, это прямо влияет на явку, так как голосуют люди, которые раньше не могли из-за работы или по другим причинам. Поэтому в субъектах, где будет проводиться дистанционное электронное голосование, можно ждать не только перетока обыкновенной явки на участках в онлайн, но и дополнительного прироста к явке за счет тех, кто не пошел бы на участки, но готов голосовать электронно. В регионах, где не будет ДЭГ, это тоже повлияет на явку. В мире мы наблюдаем тренд на уменьшение явки на выборы всех уровней. И введение дополнительных способов голосования направлено на то, чтобы явка повысилась. Поэтому там, где УИК решено проводить в этом году ДЭГ, явка будет выше.

Как это отразится на результатах, мы предсказать, конечно, не можем. Это зависит от массы обстоятельств и хода выборной кампании. В Хакасии, например, коммунисты традиционно критикуют все электоральные новшества, ДЭГ и многодневное голосование не исключение. Они считают, что им проще мобилизовать свой электорат и привести его в какой-то конкретный день, что даст им якобы преимущество перед электоратом других политических сил. Но если сравнить с другими регионами, где коммунисты занимались тем же самым, мы видим, что это не дает им никаких преимуществ, исключая только популистскую риторику и работу с недоверием к электоральной системе и попытку ее дискредитации, чем они и пытаются всякий раз объяснить свою политическую несостоятельность. То есть это не они не дают избирателям использовать новые способы голосования, не у них уменьшается электоральная база, потому что нет ни содержания, ни повестки, а виноваты какие-то внешние силы, например электронные силы в виде ДЭГ, силы в лице ЦИК или еще что-то. То есть в своих политических провалах им нужно обвинить кого-то еще – тогда вкус поражения будет не настолько горьким. Парадоксально, что на выборах муниципальных депутатов в Москве, несмотря на риторику, связанную с критикой ДЭГ, электронных голосов за коммунистов было больше, чем реальных. Это демонстрирует, что для них это лишь способ наполнения своей политической повестки популистским содержанием и поиск виноватых вовне.

Основной вопрос, связанный с проведением ДЭГ, всегда упирается в техническую оснащенность местных избиркомов и в обеспеченность Интернетом. Если есть в труднодоступных местах устойчивый сигнал, который не повлияет на возможность волеизъявления, то решение положительное. Если существенная часть избирателей оказывается вне зоны покрытия полноценно работающего Интернета, то решение принимается другое. В 99% случаев проведение ДЭГ связано с технической готовностью инфраструктуры, с возможностью обеспечить доступ в Интернет.