Наша волонтерская инициатива в Самаре оказывает помощь семьям с детьми, которые находятся в трудной жизненной ситуации. Чаще всего это одинокие мамы — многодетные, малоимущие, имеющие особенности здоровья или воспитывающие детей с такими особенностями, пережившие домашнее насилие и так далее. И конечно, с конца февраля социальная уязвимость наших подопечных (а это на сегодняшний день 50 семей, то есть около 200 человек) резко возросла. Об этом сообщают практически все. Многие остались без работы, например, или их заработок сильно снизился, например, стало резко меньше клиентов у тех, кто работает репетитором или в сфере бьюти-услуг. Кто-то столкнулся с тем, что подскочили цены на необходимые лекарства, средства гигиены, услуги, связанные с особенностями здоровья. Результат примерно один: вчера семья справлялась с решением повседневных задач выживания и даже могла иметь какие-то планы, а сегодня вдруг перестала справляться, все планы отменились или перешли в режим ожидания на неопределенный срок. Например, поэтому несколько женщин с детьми, которые ранее смогли выйти на самостоятельность и перестали нуждаться в нашей помощи (каждая такая история — наша гордость и радость), были вынуждены снова обратиться за поддержкой. И конечно, стали обращаться новые семьи. Мы смогли увеличить список благополучателей только на 10%, больше для нас просто непосильно. Но это, конечно, гораздо меньше, чем процент семей, которые в одночасье снова или впервые оказались в уязвимом положении.

С другой стороны, кризис сразу ударил и по сектору благотворительности: часть жертвователей утратили возможность помогать, часть — сократили объем участия, у кого-то теперь нет технической возможности заказать и оплатить товары и так далее.

С третьей стороны, резко выросли цены на основные категории повседневных товаров. Уже в начале марта стало понятно, что тот же продуктовый набор, который мы закупаем каждый месяц, теперь станет дороже процентов на 30. А от каких-то товаров мы отказались вовсе, потому что рост цен сделал нецелесообразной попытку их приобрести.

То есть, с одной стороны, наши подопечные семьи стали больше нуждаться, а с другой стороны, у нас стало меньше ресурсов для помощи. И это, разумеется, не только наша частная история. Это общая тенденция: уязвимые стали еще более уязвимыми, а возможностей помогать стало меньше. Поэтому сегодня актуальна любая дополнительная помощь, даже если в контексте общего масштаба проблем она кажется несущественной. Впрочем, есть стойкое ощущение, что этот масштаб требует принципиально иных мер регулирования.