Тема нашего заседания – это вероятные модели формирования Думы (партийный состав) и факторы влияния, прогноз АПЭК. Повестка дня связана с ходом избирательной кампании, с теми приоритетами, которые партии формируют в рамках своих предвыборных программ, с региональной дифференциацией выборов. И конечно, это прогнозы. На повестке дня несколько проблемных вопросов: тихая кампания, тихая ли она, почему тихая, какие факторы влияют на ее развитие и динамику, прогноз результатов голосования.

Избирательная кампания переходит в решающую фазу. Уже сбылись два прогноза АПЭК, сделанные в докладе о возможных моделях развития кампании (еще в марте 2021 года). Первый – хаотизации избирательной кампании не произошло. Тогда целый ряд экспертов говорили, что хаотизация может быть в начале, хаотизация может быть в конце, что она вообще должна быть чуть ли не необходимым компонентом кампании. Этого не произошло. И второй – главным бенефициаром роста протестных настроений, конечно, стала коммунистическая партия.

Я хочу также напомнить, что прогноз АПЭК относительно результатов парламентской кампании 2016 года оказался в некотором отношении более реалистичным, чем прогнозы влиятельных социологических центров (в частности, ВЦИОМ), по поводу чего у нас была довольно серьезная дискуссия в Центре Карнеги. Надеюсь, что наши прогнозы и этого года окажутся реалистичными.

Электоральные рейтинги известны, я отмечу лишь, что некоторым центрам свойственна разная характеристика динамики рейтинга. Например, данные фонда “Общественное мнение” по “Единой России” колеблются: последние данные от 8 августа – 29% (идут колебания от 29 до 33%). А по ВЦИОМ на 8 августа идет однозначное падение с 30 до 27,2%. То же самое по КПРФ: у фонда “Общественное мнение” – колебания, а у ВЦИОМ – однозначный рост, причем значительный. Поквартирный опрос ВЦИОМ (отдельное исследование, которое было проведено 16 июля) показал довольно интересные данные по малым партиям: 2,6% было у “Новых людей”. По “Новым людям” были колебания до 3%, сейчас – 2%.

Выводы, к которым мы приходим, следующие. Во-первых, второе место с высокой долей вероятности занимает компартия, несмотря на относительную неопределенность в этом вопросе, которая была свойственна в начале кампании. Еще весной, например, по данным центра “Левада” (включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, в соответствии с федеральным законом «О некоммерческих организациях» от 05.09.2016), рейтинг ЛДПР был выше, чем КПРФ. Сейчас, мне кажется, трудно даже предполагать, что возможны варианты: разрыв, по разным исследованиям, составляет от 2 до 5%. Кроме того, первая строка бюллетеня по итогам жеребьевки занята КПРФ, может быть, результат изменится еще на 1–2% (это минимальная оценка). Я думаю, что одним из факторов значительного роста поддержки компартии стало ее жесткое и последовательное выступление против обязательной вакцинации. Есть и другие предположения. Социологи ВЦИОМ дают другие оценки по росту поддержки компартии. Так или иначе с точки зрения социологии, с точки зрения прогнозирования компартия сегодня находится в довольно выигрышной позиции.

Второе – значительная вероятность сохранения за “Единой Россией” конституционного большинства, хотя электоральный рейтинг партии опустился на нижнюю планку диапазона, характерного для ее общественной поддержки в последние годы. Но это, как мы убедимся из прогноза, включающего в себя довольно невысокую явку, не помешает “Единой России” при обоих сценариях, которые мы предполагаем, выступить очень убедительно на выборах. Хочу напомнить, что в 2016 году мы прогнозировали 54%, по ВЦИОМ было 47%, нам говорили, что наш прогноз избыточно оптимистичный и так далее. Тем не менее результат 54% был получен.

Третий вывод: “Справедливая Россия – За правду” преодолеет 5%-ный барьер и получит результат лучше, чем в 2016 году.

Четвертое: у “Новых людей” наибольшие шансы преодолеть 3%-ный барьер, а в одном из сценариев — наибольшие шансы преодолеть 5%-ный барьер, но этот сценарий не доминирующий, мы его вероятность даже понизили, оставили всего два сценария: 70% – вероятность четырехпартийного, 30% – пятипартийного.

Пятое: за счет финальной мобилизации перераспределения голосов окончательные показатели партий (особенно “Единой России”) будут выше фиксируемых социологическими центрами. Я думаю, что цель явки в 45% представляется в принципе достижимой за счет трехдневного голосования и корпоративной мобилизации прежде всего. Хочу напомнить, что на голосование по поправкам к Конституции РФ явка была 67–97%. Жесткой необходимости такого достижения федеральная власть больше не транслирует, мы оцениваем явку без учета сверхважности каких-то ее показателей для федеральной власти.

Шестой вывод – по поводу хаотизации. Вероятность организации системного протестного голосования на федеральном уровне практически отсутствует. У “умного голосования” нет лица — по понятным причинам. Сам проект будет иметь очень ограниченную эффективность, на мой взгляд, это совершенно очевидно. И медийно он не очень заметен.

Седьмой вывод: напряженность будет возрастать по мере приближения к дате голосования. Риски финальной протестной мобилизации тем не менее сохраняются. Очевидными полюсами притяжения этой протестной мобилизации будут КПРФ и “Справедливая Россия”.

Восьмой вывод – прогноз распределения мандатов по одномандатным округам. “Единая Россия” – 189–198, КПРФ – 7–11, “Справедливая Россия” – 7–9, ЛДПР – 4–5 и так далее. Мы не прогнозируем получение мандатов “Яблоком”, оно балансирует и может не получить ни одного мандата, и не прогнозируем получение мандатов “Новыми людьми”.

В марте мы предлагали четыре модели, сейчас отказались от двух из них. Оставили две: четырехпартийная и пятипартийная и новая фракция. Вероятность полного доминирования мы повышаем до 70%, вероятность новой фракции мы понижаем до 30% (было 35%). Результаты партий мы видим следующие: “Единая Россия” – 51–54%, КПРФ – 16–18, ЛДПР – 10–12, “Справедливая Россия” – 8–10%, “Новые люди” – 2–4%, Партия пенсионеров – 2–3%, “Яблоко” – 2–3%, “Коммунисты России” и “Родина” – 1–2%. Представительство “Единой России” в новом составе Госдумы при реализации этой модели составит 330–345 мест. КПРФ при этой модели несколько улучшит свое представительство. Я хотел бы обратить внимание, мы считаем это важным, при реализации этого консервативного четырехпартийного сценария уровень “прокоммунистической инерции” будет выше, чем в пятипартийной модели, в которой голоса оппозиционных избирателей распределятся в большей степени между малыми партиями. То есть коммунистической партии первый сценарий выгоден, в этом случае протест в большей степени сконцентрируется у КПРФ (чем во втором сценарии).

Второй сценарий: новая фракция, пятипартийная модель. Явка – 39–42% (при таком сценарии мы предполагаем выше явку), “Единая Россия” – 49–52%, КПРФ – 15–17%, ЛДПР – 9–11%, “Справедливая Россия” – 7–9%. Далее обращаем внимание на малые партии: мы считаем, что при этом сценарии малые партии становятся главными бенефициарами явки, интерес к ним растет, голосование за них — тоже. “Новые люди” – 5–6%, Партия пенсионеров – 2–4%, “Яблоко” – 2–3%, “Коммунисты России” – 2–3%, “Родина” – 2–3%. Исходя из социологии и других факторов, мы считаем, что в обоих сценариях наибольшая вероятность преодоления 3%-ного барьера есть у “Новых людей”, Партии пенсионеров и “Яблока”. Естественно, при втором сценарии эта вероятность выше, а у “Новых людей” появляется вероятность преодолеть 5%-ный барьер. Количество мандатов “Единой России” варьируется в диапазоне 315–330 мест, КПРФ – 36–40, ЛДПР – 30–34, “Справедливая Россия – Патриоты — За правду” – 21–25.