Совет депутатов Сухобузимского района Красноярского края пытается через суд отменить закон о муниципальной реформе, в ре­зуль­та­те ко­то­рой вме­сто су­ще­ству­ю­щих 472 му­ни­ци­паль­ных об­ра­зо­ва­ний в регионе оста­нет­ся 39. Иск подан к губернатору Михаилу Котюкову и Законодательному собранию региона. Первое заседание суда по заявлению райсовета запланировано на 29 июля.

Говорить о перспективах иска совета депутатов Сухобузимского района крайне тяжело, на мой взгляд, шансы на успех не очень высоки. Тем не менее сами попытки свидетельствуют о том, что особого единодушия в Красноярском крае по поводу реформы местного самоуправления (МСУ) нет и не было. Почему именно Сухобузимский район подал иск, а не другие? Полагаю, что по большому счету им терять уже нечего, потому что в результате реформы районные советы исчезнут, появятся новые окружные на объединенной территории – в этом смысле люди, инициировавшие иск, ничем не рискуют. Сам фактор муниципальной реформы в контексте довольно масштабной нынешней избирательной кампании на муниципальном и региональном уровнях будет играть свою роль – наверняка увеличится процент протестного электората. Это создаст определенные проблемы «Единой России», хотя не думаю, что они будут носить фатальный характер: с учетом слабости оппозиционных партий в регионе если и прибавится процент протестных голосов, то не настолько, чтобы создать серьезную конкуренцию ЕР.

Сама муниципальная реформа в том виде, в котором она осуществляется, достаточно прецедентна. В первую очередь речь идет даже не о переходе на одноуровневую систему, а об укрупнении территорий. Это вызвало наибольший негативный резонанс весной 2025 года. Подобных исков, когда муниципалитеты резко реагировали бы на инициативу краевой власти, в Красноярском крае я не припомню, поэтому можно сказать, что факт исков также является прецедентным.

Безусловно, региональная власть предпринимала определенные попытки смягчить те вещи, которые вызвали наибольший отпор. В частности, губернатор Михаил Котюков подписал указ о сохранении локальной идентичности – многие упраздняемые районы закономерно задавали вопрос, что будет с их историей. В целом для оппозиции эта тема выгодна, но, на мой взгляд, у них нет ресурсов для того, чтобы ее прокачать.

В мае недовольство населения выражалось в каких-либо акциях, обращениях к представителям федерального уровня – это были достаточно яркие медийные сюжеты, находящиеся в тройке региональной повестки. Сейчас таких проявлений нет, но это не означает, что недовольство и протестные настроения ушли.