2022 год характеризовался высокой степенью неопределенности и целым рядом новых задач и полномочий, которые возникли у субъектов РФ. Вопрос, связанный с неопределенностью, которая коснулась всех регионов, можно посмотреть на примере динамики формирования доходов региональных бюджетов, которая по темпам прироста месяц за месяцем напоминает лестницу вниз. То есть каждый месяц в течение 2022 года, за исключением лета, прирост доходов региональных бюджетов сокращался. Регионы, вступив в 2022 год, испытали самый успешный с точки зрения региональных бюджетов первый квартал 2022 года – большего прироста в новейшей истории никогда не наблюдалось в региональных бюджетах, а затем месяц за месяцем для них возникало все больше рисков того, что будут сложности с исполнением бюджетов.

Ситуация годового исполнения до конца не ясна, но мы понимаем, что регионы закончили финансовый 2022 год примерно на уровне предыдущего. Если учитывать достаточно высокую инфляцию – 12%, роста собственно региональных бюджетов мы особо не наблюдаем. Как таковой рост был в первую очередь обеспечен за счет поступлений по НДФЛ, а те надежды, которые были связаны с ожиданием огромного прироста налога на прибыль, не подтвердились. Налог на прибыль если и вырос, то все равно ниже темпов уровня инфляции. В этой связи ожидания, с которыми регионы вошли в 2023 год, они связаны с определенного рода тревогами, рисками, сохранением неопределенности их финансового состояния. Это накладывало отпечаток на принятие законов о региональных бюджетах осенью минувшего года, на формирование долгосрочных планов.

Помимо этого, можно сделать вывод, что федеральный центр пойдет по пути расширения принципов ручного управления в межбюджетных отношениях. Растет количество видов межбюджетных трансфертов, которые доводятся до регионов. Фактически они стали носить индивидуализированный характер, приниматься по решениям, которые осуществляет федеральное правительство, направленным на достижение индивидуальных, не формализованных каким-либо образом задач, которые возникают в том или ином регионе.

Нередко это возникало вследствие решений, принятых после поездок премьер-министра в регионы или по каким-то другим инициативам. Но никогда ранее такой механизм так активно не использовался. Все попытки каким-то образом формализовать этот процесс, например путем введения консолидированных субсидий, которые будут применяться с 2023 года, эту задачу не решают.

Если говорить о различиях, которые складываются между регионами, очень интересно, что сейчас сложно определить выигрывающих или проигрывающих. Почему? Потому что в начале года при высоких ценах на энергоносители вверх пошли как очевидные регионы – нефтегазовые, добывающие, так и не совсем очевидные – та же Кемеровская область была лидером по приросту разного рода показателей вследствие активного спроса на уголь, но впоследствии это замедлилось. Регионы, где сосредоточились металлургические предприятия, в итоге оказались в кризисном положении. В проигрыше оказались регионы, которые были флагманами по привлечению иностранных инвестиций: им тоже предстоит решать, как формировать свою политику на будущее.

Но в целом устойчивость региональных экономик оказалась выше, чем прогнозировалось многими. Это дает основания ожидать, что ситуация в регионах хоть и будет различной, но устойчивость сохранится. Сложившиеся за годы финансовые институты показали свою необходимость и в условиях новой реальности. Но использование ручных методов более благоприятно в период кризисных явлений – 2022 год это четко продемонстрировал.

Из выступления на заседании экспертного клуба «Регион»