В современных условиях институционального укрепления силовиков почти на любого чиновника в регионах есть свои 11 чемоданов компромата. И для политолога в самых громких коррупционных делах (к которым, очевидно, относится и дело Золотарева) интереснее не их фабула, а то, кому и при каких условиях было выгодно дать ход оперативным разработкам.

Самая очевидная аналогия, которая напрашивается после недавних арестов Золотарева и других чиновников в Ставропольском крае, – это Дагестан образца февраля 2018 года. Напомню, там тогда после прихода Владимира Васильева начались массовые аресты, вплоть до председателя правительства.

Но аналогия не совсем верная. Скорее, происходящее в крае напоминает события в Ростовской области в 2019–2020 годах. Напомню, на Дону в преддверии выборов губернаторов активизировались силовики, что вылилось в ряд громких уголовных дел: были задержаны вице-губернатор Сидаш, министр здравоохранения Быковская, главы администраций Сальска, Волгодонска, Азова. Все это эксперты и объясняли предвыборным противостоянием губернатора Василия Голубева с донскими силовиками, которых в первую очередь связывали с полпредом Владимиром Устиновым.

В Ставропольском крае, как мне кажется, происходит сейчас нечто подобное. Реализация оперативных разработок неслучайно совпала с началом предвыборной кампании, как было на Дону. Но там позиции Голубева пошатнуть не удалось – по крайней мере, сильно.

Как видим, на Ставрополье позиции первого лица также не пошатнулись. Об этом говорит не столько отставка правительства, сколько заявление, что в отношении каждого вице-премьера будет проведена антикоррупционная проверка именно правоохранительными органами.