Прежде всего хотел бы отметить, что прошедшие выборы оставляют широкое пространство как для интерпретаций, так и для экспериментов. Что касается интерпретаций, то мы это видим по медийной повестке, которая идет последние два дня. Все могут записать себе это в актив – и «Единая Россия», и системная оппозиция, и несистемная. И у всех для этого есть аргументы. И с «умным голосованием» то же самое: есть как аргументы для того, чтобы назвать его провальным, так и для того, чтобы назвать его почти успешным.

Хотел бы сосредоточиться на моменте пространства для экспериментов. Коллеги понимают, что прошедшие выборы – это почти генеральная репетиция выборов 2021 года. Консенсусом уже является в элите то, что нас ждет транзит. Просто часть элиты настроена лояльно и считает, что это будет транзит политической системы, то есть сохранятся основные бенефициары; те, кто настроен не лояльно, считают, что это будет транзит власти, то есть бенефициары как-то скорректируются. В планах власти сохранить в рамках этого транзита статус-кво.

Для того чтобы решить эту задачу, смотрят на зарубежный опыт, в том числе казахстанский. Что там позволяет бывшему президенту сохранять контроль над ситуацией с точки зрения контроля над институтами? Это контроль над Советом безопасности и контроль над парламентом. Контроль над Советом безопасности выходит за рамки электоральных процедур, поэтому задача власти – сохранить контроль над парламентом по итогам выборов 2021 года. И на фоне определенных, мягко говоря, имиджевых проблем «Единой России» возникает вопрос, каким образом все-таки сохранить этот контроль над Государственной думой, чтобы она как минимум оставалась лояльной, а как максимум – абсолютно управляемой.

Базовый вариант, который рассматривается и который сейчас обкатывался в регионах, – это ставка на одномандатников в ущерб пропорциональной системе, то есть максимизация одномандатников и минимизация пропорциональной системы.

Выводы по результатам тестирования этого варианта можно сделать следующие. Нельзя сказать, что система работает или не работает, потому что есть три разных результата. Есть результат Хабаровска, где специально уменьшили число мандатов по пропорциональной системе в пользу одномандатников, а «Единая Россия» все равно проиграла. Есть прямо противоположный пример Татарстана, где партия серьезно просела по партийным спискам, но улучшила общий результат за счет одномандатников. И есть средний результат – это Москва, где пошли даже не от партии, а в качестве самовыдвиженцев и тоже с формальной точки зрения едва удержали контроль. Соглашусь с мнением многих коллег, что большинство оппозиционеров вполне вольются в общий «хор» Мосгордумы, никаких серьезных проблем не возникнет. Но пока с формальной точки зрения партия власти все-таки едва удержала контроль.

Возникает вопрос, что делать дальше, какая схема рабочая: одномандатники или некая коалиция развития, то есть это представители «Единой России», неважно, шли они под партийным брендом как одномандатники или формальные самовыдвиженцы, плюс лояльные и управляемые представители системной оппозиции.

Сейчас власть стоит перед достаточно сложным выбором, на развилке, и есть примерно год на то, чтобы принять решение. Ясно, что ключевая задача не изменится: сохранить статус-кво в условиях транзита власти, а вот что касается инструментария, то здесь будет очень широкое пространство для экспериментов и толкований. Вопрос в том, что принимать решение по итогам голосования, хотя бы предварительное, в следующем году с точки зрения хронологии будет уже поздновато. И вот какое решение принимать, в каком направлении будет двигаться российская электоральная система, когда мы имеем такие результаты (с одной стороны, условно говоря, Хабаровск, с другой – Татарстан, а с третьей – Москва, и везде широкая возможность для интерпретаций), какая из моделей станет оптимальной для власти при отсутствии возможности еще раз их протестировать – большой вопрос.